Мгм…
В ящике под раковиной аккуратно лежали новенькие мочалки для посуды и почти полные бутылки с моющими средствами.
Ясно…
Мусорного ведра или пакета Клавдия не нашла. А очень хотелось. По мусору человека легче узнать.
Например, Чубаристов, бывший коллега Дежкиной, вообще говорил, что на человека надо смотреть сзади. Сзади он себя не контролирует. Правда, он в основном имел в виду женщин. Но кое-какой резон в его замечании был и относился ко всему человечеству.
Больше смотреть на кухне было нечего, и Клавдия пошла к Игорю.
— Ну, что у тебя? — спросила Дежки на, с трудом втискиваясь в узкое помещение совмещенного санузла.
— Тайник, — сказал Игорь. Ванна была облицована кафелем, и одна плитка снималась. На полу осталась запекшаяся лужа крови, на стене тоже виднелись пятна.
— Здесь она в них и стреляла, — сказала Клавдия.
— Странный только какой-то тайник, — пожал плечами Игорь.
— А что такое?
— Пощупайте стенки. — Игорь уступил место Клавдии.
Та опустилась на колени и сунула руку в нишу. Стенки ее были холодными и какими-то маслянистыми на ощупь.
— Это что такое?
— Свинец, скорее всего.
— Свинец? Свинцовые стены?
— По-моему.
— Ну-ка, сковырни кусочек.
Игорь достал из кармана нож и царапнул по стене.
Клавдия взяла продолговатую стружку металла и прикусила зубами — действительно, свинец.
— Зачем? — спросила она.
— Экран. Может, радиоактивные вещества тут хранились.
— Счетчик Гейгера, конечно, опять не захватили, — шутливо сказала Дежкина.
— Захватили, — вдруг ответил Игорь. И достал из кармана что-то вроде авторучки, только с лампочкой на конце и маленьким дисплеем на корпусе. — Карманный. Очень популярен у японцев. Мы так правительства не боимся, как они радиации.
Игорь сунул счетчик в нишу, посмотрел на дисплей и сказал:
— Одиннадцать. Норма.
— Мгм…
— Что «мгм»?
— Нет, ничего путевого. Так, делаю умное лицо, — серьезно ответила Клавдия.
Ирина рассматривала вспоротый матрас.
— Что? — спросила Дежкина.
— Я вообще не понимаю, — сказала Калашникова, — зачем было тут такой раскардаш устраивать?
— Искали…
— Под обоями деньги искали?
— Мало ли. Может, она долларами стены вместо газет обклеила. Кстати, в доллары добавляется специальный химикат от тараканов и прочих вредных насекомых.
— А они все равно к ним липнут, — улыбнулась Ирина.
Клавдия дала понятым подписать протокол и отпустила с миром.
— Свинцовый тайник, — задумался Игорь.
— Вот тебе еще одна загадка, — сказала Ирина.
— Нет, две загадки, — сказала Клавдия. — И много-много чего впереди.
Почему-то настроение у нее стало лучше.
До следующего дня надо было ждать отчета из районной прокуратуры. А сегодня оставалось только съездить на бывшую работу Кожиной и расспросить сослуживцев.
Клавдия не ждала особых откровений. Если человек ведет двойную жизнь, он об этом не болтает на работе.
Банк арендовал два этажа в небоскребе «книга», бывшем СЭВе.
Долгая возня с пропусками, но наконец трое следователей поднялись в офис «Импэксбанка».
Офис как офис, черная мебель, серый палас, пищат телефоны и факсы, деловито скучают секретарши.
— А где же банк? — спросила Клавдия.
— Это он и есть. Просто тут не работают с частными лицами. Банк занимается обслуживанием предприятий.
— К мэрии имеет отношение?
— Косвенное. Впрочем, нет, не совсем. Мэрия через них проводит деньги на развитие малого бизнеса.
— Много?
— Для нас с вами — море. Для них — лужа.
Директор вышел из кабинета стремительно-деловой походкой, на ходу распахнул объятия и нацелился облобызать Игоря.
— Рады! Рады, товарищ следователь.
«Вот зараза, — весело подумала Клавдия, — следователю прокуратуры он рад!»
— А вы не улыбайтесь саркастически… — обернулся директор к Дежкиной. — Простите, нас не представили.
— Следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Клавдия Васильевна Дежкина, — отлил из бронзы Игорь.
— Не выговорю, — честно признался директор.
— Тогда называйте просто госпожа следователь, — смилостивилась Дежкина.
— Меня тоже, — сказала Ирина.
— Ну что ж, господа следователи, милости прошу в мой кабинет.
И он снова распахнул объятия, словно собирался сгрести всю троицу в кучу и внести в кабинет на собственных руках.
Клавдия невольно посторонилась.
И кабинет был обычный. Белая мебель, синий палас, телефоны пиликают.
Правда, еще вся стена была уставлена мониторами. Впрочем, только по одному шли новости CNN, а на остальных мелькали малопонятные цифирьки.
Традиционное:
— Чай, кофе, пить или выпить?
Традиционное:
— Спасибо, нет.
— Итак? Опять Кожина?
— Наслышаны?
— Более чем.
— И что скажете?
— Как все — не ожидал. Деловая, практичная женщина, расчетлива, как третий Пентиум, хладнокровна, как кондиционер. И вдруг — проституция, убийство… Не укладывается.
— А раньше?
— В смысле, было ли что-нибудь заметно? Нет. Никогда. Чиста и талантлива, как ребенок.
— Кстати, по поводу ребенка. Вы не в курсе, где он?
— В Англии. Или в Америке. А скорее всего в Германии.
— Не знаете?
— Увы.
— Родственники у нее есть?
— Нет. Только работа. Хотите покажу?
— Что?
— Ее рекламные успехи.
— Если можно, мы бы с собой взяли кассету.
— Минутку.
Он щелкнул кнопкой селектора и отдал распоряжение.
— Еще вопросы?
— Сколько она у вас получала?
