Смерть Банни Манро - [14]

Банни догадывается, что все эти знаки — слова какого-то особого языка обвинения. Его снедает чувство вины, но он не знает, в чем именно виноват. Себе самому он кажется жертвой. Черт побери, у нее же с головой было не в порядке. Страдала от депрессии. Доктора так и говорили. Наверняка все дело в том, что не сработали какие-нибудь там ее синапсисы или что-нибудь вроде того. И все равно ощущение такое, как будто бы это какая-то личная чертова обида, а тут еще и стук в дверь.

Банни идет открывать, и с порога его приветствуют два социальных работника — Грэм такой-то и Дженнифер такая-то. Они совершают этот визит без предупреждения и по собственной инициативе, потому что хотят узнать, как Банни и его сын справляются без миссис Манро. Банни рад, что попытался привести дом в порядок. Жаль только, что он не слишком трезв. — Здравствуйте, молодой человек, — говорит Дженнифер Банни-младшему, и мальчик отвечает ей едва заметной улыбкой. — Не возражаете, если мы немного побеседуем с вашим отцом?

Банни-младший кивает, берет энциклопедию и уходит к себе в комнату. — Какой очаровательный мальчик, — говорит женщина и садится напротив Банни. С ней в комнату входит призрак духов, которые Банни прекрасно помнит, но никак не может опознать. — Мы не отнимем у вас много времени, — говорит Грэм, но произносит он это таким тоном, будто испытывает к Банни неприязнь и хочет его в чем-то обвинить.

Грэм — высокий мужчина с огромной круглой головой, вид у него агрессивный, и к тому же лицо сильно обгорело на солнце и стало похоже на живой знак “стоп”. Он усаживается позади Дженнифер: ноги напряжены, носки ботинок смотрят в стороны — грустная пародия на убийцу из Штази. Он сообщает, что выступает здесь в роли модератора, или медиатора, или кого-то там еще, но Банни не очень-то слушает. Он смотрит на Дженнифер, которая, как ни крути, очень, очень хороша. Она на этой службе недавно, у нее голые ноги, а оделась она в льняную юбку и хлопковую блузку — надеялась продемонстрировать свое строгое, сугубо профессиональное отношение ко всему, что происходит, — но кого она пытается обмануть?

Банни знает и чуть ли не физически ощущает, что лифчик на ней какой-то совершенно необыкновенный, трусики — хм, кто знает, судя по тому, как она сидит на стуле перед ним и покачивает коленкой, возможно, трусиков на ней и вовсе нет. Банни размышляет над этим довольно долго и в конечном итоге приходит к мнению, что ее сверкающие увлажненные икры, как известно каждому, кто хорошо разбирается в подобных вещах, вероятнее всего свидетельствуют о том, что и в других местах она чисто выбрита. Банни чувствует, как его глаза закрываются, и откуда-то из бескрайней дали до него доносится голос Дженнифер, которая рекомендует ему обратиться за психологической помощью и перечисляет список соответствующих организаций, местных собраний общества “12 шагов” и всевозможных групп поддержки. Банни в приступе ужаса вспоминает, что произошло с его женой, и в этот момент замечает, что бедра социальной работницы сурово сжимаются. Обламывает весь кайф. Банни не произносит почти ничего, кроме односложных ответов. Грэм утомляет его все больше и в ультраугрожающей манере таращит на него глаза, как будто бы он, Банни, делает что-то не так. Малиновое лицо распространяет вокруг себя волны едва скрываемой злобы, и Банни замечает, что плечи темно-синей куртки Грэма посыпаны перхотью, будто пеплом. Он пытается сосредоточиться на возможностях влагалища Дженнифер и для этого мысленно ее раздевает. А потом сам себя удивляет: издает первобытный стон — вырвавшееся откуда-то из глубины рычание, сползает на пол и зарывается лицом в колени Дженнифер. — Что мне теперь делать? Что мне теперь делать? — воет он, набирая в легкие ее солоноватый летний запах. Каким-то окольным путем ему в голову вдруг приходит мысль, что он не ощущал запаха женщины уже целую вечность. Он зарывается лицом еще глубже в подол ее юбки и думает: “Что же это за запах?” “Опиум”? “Пуазон”? Дженнифер мягко его отталкивает. — Мистер Манро! — говорит она. И тогда Банни обхватывает руками ее прохладные голые ноги и шмыгает носом в складках ее юбки. Грэм, ее галантный заступник, делает шаг вперед и говорит (тон у него деловой, но сразу видно, что он взбешен): — Мистер Манро, я вынужден попросить вас вернуться на место! Банни отпускает Дженнифер и тихо повторяет: — Что мне теперь делать? Он подносит руку к лицу и с удивлением обнаруживает, что по щекам у него и в самом деле текут слезы. И хотя теперь ему нужно позаботиться о том, чтобы как-то скрыть очевидно вставший в штанах член, вопрос все равно продолжает висеть в воздухе. Что ему теперь делать? Он роняет голову, вытирает лицо и говорит: — Прошу меня извинить. Простите. Дженнифер роется у себя в сумочке и протягивает Банни бумажный носовой платок. — Сейчас в это трудно поверить, мистер Манро, но все еще наладится, — говорит она. — Вы всегда их с собой носите? — спрашивает Банни, помахивая платочком. — Боюсь, в нашей профессии это очень полезный инструмент, — улыбается Дженнифер.

Она разглаживает юбку и намеревается встать.