— Край Земли, кажется, за горой, что за нашим Лесом. Никто, правда, из людей-деревьев его не видел, но, я думаю, он там.
На этом беседа шамана и Дума закончилась. Дум вышел из хижины Клекачки и облегченно вздохнул: уф-ф-ф!
В честь высокородных гостей было решено в этот же вечер устроить праздник. Женщины наготовили побольше вкусной еды, люди-деревья принарядились: старые листья в одежде были заменены свежими, а кто и вовсе сменил наряд на выходной, обновлены были бусы, в пучки волос на макушке все воткнули свежие листья. Местные красавицы бросились ловить блестящих жуков и ярких бабочек, которыми тогда украшали листвяные платья.
Перед заходом Солнца все собрались на небольшой площадке посредине селения. Вождь, его совсем еще юный сын и шаман уселись на торжественные чурбаки, для пришельцев прикатили длинную гостевую колоду.
Сначала, как и полагается, принялись за еду и питье. Ели, хвалили клубни и корешки, какие-то кисленькие на вкус листочки, орехи, ягоды, съедобные травы. Пили сладкий кленовый сок…
После пиршества люди-деревья стали танцевать. Зрелище было преудивительное! Танцевали они, не сходя с места и не отрывая ног от земли. Танцоры покачивались, раскачивались, качались, наклонялись к земле, как деревья под порывами ветра, они скрипели, шелестели, трещали, грозя упасть, разом вытягивали руки, показывая направление ветра, роняли листья и вот кое-кто падал, не выдержав напора бури…
Музыку выдували из дудочек, дудок, дуд и дудищ, щеки у музыкантов пузырились, как у лягушек по весне.
И вот "ветер" стих, деревья выпрямились, стали охорашиваться, приводить себя в порядок после бури.
Вождь и шаман поаплодировали танцорам, хлопая себя по коленям и топая ногами, точно так же похлопали и гости.
К этому времени Солнце уже зашло, в середине площади запылал большой Костер. Все расселись вокруг него. Расселись и уставились на Клекачку, вышедшего к Костру. Сейчас, видимо, наступила его пора.
Клекачка откашлялся и обвел всех ставшим вдруг сердитым взглядом. Он будто собрался за что-то отчитать свое племя.
— Когда-то, — начал он, — все-все на земле были деревьями, и каждое прочно стояло на своем месте. Никто нигде не шатался, — взгляд в сторону пришельцев, — никого не мотало, подобно сухому осеннему листу, гонимому ветром. И никто не болтал языком, — на этот раз Клекачка повел глазами по кругу слушателей, — не трещал, как сорока, никто не ссорился, не ругался — деревья были тогда такими, какими им и предписано быть, — молчаливыми, смиренными и одновременно полными достоинства.
Если начинали говорить вождь или шаман, — продолжал Клекачка, — все замирали, и ни шелеста не раздавалось в Роще, пока звучали их голоса.
Дупла были только у них. Для чего, вы можете спросить. Чтобы отдавать распоряжения! Знают ли деревья, когда им цвести? Когда желтеть? Терять листву? Ронять плоды? Нет, конечно! Им об этом сообщают их повелители.
Каждый раз, когда вождь, кончив говорить, спрашивал: "Слышите ли вы меня, деревья?" в ответ раздавался только дружный шум листьев — так в старину отвечали деревья.
Но однажды, задав этот вопрос, вождь услышал в Роще еще один голос. "Слышать-то мы слышим, да не всё понимаем. Нельзя ли повторить?"
Тогдашний Каштан на мгновение онемел.
— "У кого это там появилось дупло?" — все же нашел в себе силы спросить он.
— "У меня, о высокородный", — голос долетал издалека, из-за деревьев говорящего не было видно.
— "А как я увижу тебя? Мне хочется на тебя взглянуть".
И тут Роща с ужасом увидела, как одно из деревьев вытаскивает корни из земли и начинает передвигать их, чтобы приблизиться к вождю! Делает один неуверенный шаг, другой, шатается, чуть не падает, хватается ветками за соседние деревья…
Роща — это были далекие наши предки — застыла, окаменела, глядя на первые шаги дерева.
Тогда, понятно, грянул Гром, и Молния испепелила Первого Вольнодумца, но скоро появился еще один. И скоро Роща обзавелась дуплами. Научилась вытаскивать корни из земли — с этого времени началось постыдное ее перерождение.
— Посмотрите на себя! — рявкнул шаман. — Посмотрите и убедитесь сами, в кого превратились некогда могучие, стройные, молчаливые и неподвижные деревья. Мы стали похожи на обезьян и лягушек, дупла наши не закрываются ни на минуту, ветки не знают покоя, а корни — корни не удерживаются больше в земле…
Что означает появление дупла у дерева? — горестно вопросил Клекачка. — Я скажу. Я открою вам то, до чего вы не додумаетесь.
У здорового дерева не должно быть дупла — оно молчит и делает то, что ему говорят. Оно растет, цветет, выращивает плоды, роняет их, когда ему скажут. Не тратя сил на Размышления, такое дерево живет долго, долго…
Но стоит появиться в нем дуплу, как дерево перестает расти, поднимается над землей вкривь и вкось, сохнет раньше времени, трухлявеет, теряет кору, в его дупле — а оно углубляется — заводится всякий сор, гниль, птичьи гнезда, белки, змеи, муравьи… Дерево начинает испытывать внутренний зуд, оно становится болтливым, носится туда-сюда, — при этих словах шаман глянул в сторону гостей, посмотрело на них и племя, — носится туда-сюда, — повторил Клекачка, — не находит себе места, пристает к другим деревьям и те тоже тоже открывает рты…
