Слямбу катамбу нок! или Приключения первобытного выдумщика - [16]

— Я мог бы один справиться с двумя или тремя этими корнеедами, — сказал он.

— Разве кто-то из них тебе угрожал? — спросил Дум.

— Нет, но я на всякий случай прикидывал, что буду делать, если они набросятся на нас. Получил же от меня по лбу их шаман!

— Да, и это приключение только твое, Напролом. Ты о нем сможешь рассказывать дома.

Верзила кивнул и еще с полчаса, шагая вместе с товарищами, шевелил губами и взмахивал правой рукой — он, верно, складывал из слов свой будущий рассказ.

ТИГР

Трое путешественников направлялись к горе, за которой, может быть, их ожидал Край Земли. Но гора не становилась ближе, а только вырастала выше и выше, словно, увидав незнакомцев, хотела хорошенько их разглядеть.

Путники шли по степи с высокой до подбородков травой. Там и сям стояли одинокие деревья. Первым через траву продирался Напролом, за ним двигался Хоть-Куда, а Дум шел третьим.

Неожиданно Напролом остановился.

— Там кто-то есть, — он показал пальцем на дерево впереди.

Все трое всмотрелись и разглядели рядом с деревом человеческую фигуру. Человек тоже заметил их и исчез, спрятавшись за ствол дерева.

Внуки Горы постояли, оглядываясь, — не окружают ли их, — нет, вокруг никого больше не было. Траву то пригибал, то отпускал несильный ветер. Человек высунулся из-за дерева и, приложив руку ко лбу, уставился на них.

— Пошли! — скомандовал Напролом и переложил копье в правую руку.

Они приближались к дереву, не спуская глаз с человека, который то прятался за ствол, то показывался из-за него. Поперек его туловища и на руках были черные полосы (ног не было видно из-за травы). Дум вышел вперед и поднял руку, показывая ладонь, что было во все времена знаком миролюбия. Крикнул громко:

— Привет!

Полосатый незнакомец повел себя странно. Он не ответил на приветствие, а упал на четвереньки, оскалился и зарычал.

— Что это с ним? — обратился к своим Дум. — Он, кажется, совсем еще дикий. Ну, конечно! Он только-только учится стоять на двух ногах, а передвигается пока на четвереньках. Да и рычат ведь не люди, а звери.

— Не говори глупостей, — донесся до них голос от дерева. — Разве полосы на моей шкуре ничего тебе не говорят? А мое свирепое рычание? Я вот сейчас хватану тебя своими страшными клыками — сразу узнаешь, кто я! — Полосатый оскалился, и Дум заметил, что зубы у него обыкновенные, человеческие, да и то не все.

— Твои полосы говорят мне, — без страха ответил Дум, — что ты вывалялся где-то в грязи, а помыться тебе, видно, лень. Должно быть, ты недалеко ушел от своих чумазых предков.

— Сам ты чумазый! — рассердился незнакомец, он так и не поднимался с четверенек. — Еще предков трогает! Даже слепой давным-давно узнал бы во мне тигра!

— Тигра? — не поверил Дум.

— Ого-го! — был гордый ответ. — Я из славного племени тигров, живущего здесь с незапамятных времен. Мы быстры, ловки, могучи, как никто на земле!

— В самом деле? — опять не поверил Дум. Полосатый не был могуч, скорее — тщедушен. — По-моему, тигры послабее мамонтов.

— Когда нам, тиграм, говорят это, — услышали они от Полосатого, — мы только поглаживаем усы. Мамонты неповоротливы, как скалы. И таким ловким и быстрым, как мы, ничего не стоит, прыгая возле мамонта, закружить ему голову и он рухнет наземь. А скажи мне, Не-Умеющий-Узнавать-С-Первого- Раза, кто вы такие?

Вопрос этот — после того, как внуки Горы побыли какое-то время деревьями — застал Дума врасплох.

— Мы? — переспросил он.

— Коль вы тугодумы, — оценил заминку в разговоре Полосатый, — значит, вы медведи. Те тоже, бывает, ходят на задних лапах. Но тигры посильнее медведей. А может, вы цапли?

— Мы не медведи и не цапли, — сказал Дум, — разве ты не видишь, что мы… — тут Дум снова запнулся, — что мы люди? Просто люди! — Дум решил посмотреть, как отнесется к этим новым тогда словам вымазанный грязью человек.

— Ты сошел с ума! — завопил тот. — Просто людей не бывает! Как это можно?! Все так называемые люди — они еще кто-то! Тигры, медведи, цапли… Я видывал даже людей-рыб. Бр-р-р! Они от простуды вечно сопливые, кашляют, чихают, они синие и невкусные. Есть их — ну никакого удовольствия!

— Вы разве их едите? — со страхом спросил Хоть-Куда.

— Кто? Мы? Да что вы! Я просто имел в виду, что если такого зацапает настоящий волк или медведь, то радости уж точно не получит.

— Ну тогда… — Дум решил больше не спорить, — тогда я скажу тебе, кто мы на самом деле. Мы — люди-путешественники. Потому-то на двух ногах.

— Это уже кое-что, — начал успокаиваться тигр. — А что это за порода — путешественники?

— Ты видишь ее перед собой. — Дум, Напролом и Хоть-Куда встали рядом, держа копья в правой руке, а сумки с едой — на лямках за спиной. Тигр посмотрел на них внимательно.

— Всё-всё ваше племя такое?

Разговаривая с тигром, Дум отвечал с промедлением. И на этот раз его ответ задержался.

— Нет, не всё, — снова озадачил он тигра, — только мы трое.

Тигр наморщил лоб и стал чесать на себе одну полосу за другой.

— Так вы, может, отступники? Вот так да! Как у вас насчет верности традициям? Тени предков вас не накажут? Ничего себе! Вдруг какие-то трое взяли и стали путешественниками! Нет, я тут кое-чего не понимаю! — Тигр чесался все сильнее, он даже почесал ногой у себя за ухом. — Вот мы, тигры, ничего не меняем в своей жизни: как и в глубокую старину, мы полосаты, кровожадны, чуть что — рычим… Мы спесивы, драчливы, угрюмы, жестоки, одиноки, не признаем других и хотим остаться такими во веки веков. Как можно хоть что-то менять в своей жизни из завещанного предками!