Слуга - [48]

— К нам у префектуры претензии есть? — спросил из своего угла Кир. Он сидел, забравшись с ногами на стул, ссутулившись, этакая маленькая не успевшая закаменеть с рассветом горгулья. Лицо у него было осунувшееся, точно не спал две ночи. Даже глаза запали.

— Нет. Официально все прошло чисто. Мы получили заказ от господина Аристарха, ныне, увы, покойного, я направил вас для осмотра. Серв стал агрессивен, совершил нападение и был вами нейтрализован. Лицензия у нас в порядке, а Аристарх уже ничего не скажет, даже если б у него остался рот.

— Нечего сказать, хорошо нейтрализован, — вздохнула я, — еще секунда и лежала бы в соседнем ящике с Аристархом.

— Но эта секунда у вас была, — развел руками Христофор. — Потому и сидите здесь. И Хвала Богу, что вы сообразили крикнуть «Mane![16]». Между прочим, как вам это пришло в голову?

— Да никак. Просто крикнула первое, что придумалось. Кто ж знал…

— Действительно, кто мог знать, что эту команду серв знает хорошо? Впрочем, не окажись рядом Маркуса, не помогла бы и она — серв к тому времени было уже неконтролируем, ваше «Mane!» лишь заставило его задуматься на несколько секунд.

— А потом я расстрелял шарниры его конечностей, — добавил Марк. — К счастью, одной руки для этого хватило. И старый добрый Карл грохнулся рядом с вами.

— Ошибка моя, — все удивленно повернулись в сторону Кира. Тот вяло ковырял пальцем обивку стула. — Я ошибся. Хотя осматривал его дважды. Это была моя работа. «ГСТО». И блок памяти. Я мог все понять с самого начала. И не понял.

— Ты не мог знать про «ГСТО», — Марк мягко положил руку ему на плечо. Я видела, как Кир вздрогнул, еще сильнее ссутулился. — И никто из нас не знал.

— Даже если не знал. Я должен был сопоставить время. Это было так очевидно, что поймет любой идиот. Факты были на поверхности и доступны, я просто не увидел их.

— Мы не всегда видим то, что надо, — философски заметил Марк. — Не вали на себя, Кир.

— Ты не понимаешь, — Кир сбросил с плеча его руку. И тут я заметила, что спина его дрожит. — Я обязан был заметить, понимаешь? И я заметил бы, если б…

— Дело во мне? — спросила я. Даже спрашивать не хотела, только приоткрыла рот — и вопрос сам сорвался непослушной птицей с языка. Глупый и совершенно лишний вопрос.

— Да, — Кир заговорил еще тише. — Я слишком был занят Таис. Думал, как поддеть ее, как обидеть, вместо того чтоб заниматься своим делом. Мне казалось, она мешает… нам. Я думал, что она лишняя. И я ошибся.

— Дура ты, Кира, — сказал Марк ласково.

Тишина. Грома не прогремело. Кир сидел, съежившись на своем стуле с опущенной головой. Из-за неподстриженных зарослей волос я не видела его лица, но мне показалось, что я разглядела между вихров блеск маленькой прозрачной капли. Но это запросто могло мне почудиться.

— Кажется, здесь уже все кроме меня знают про «ГСТО», да? — нарочно громко спросила я.

— Разве вы… Ах да, — спохватился Христофор. — Вы еще не в курсе, Таис. Вы были без сознания, когда Марк привез вас сюда, я раскопал это через пару часов.

— И?..

— Городское Скотобойное Товарищеское Общество, — с каждым словом рубя ребром ладони столешницу, сказал Христофор, и добавил. — Это просто скотобойня, Таис.

— Боже!

— Лучше «шеф», «Боже» чересчур помпезно, — криво улыбнулся хитрый Ласкарис. — Мы тоже не думали об этом. Единственное место в городе, где может работать серв с активированным центром агрессии. Не боевой дроид, а обычный слуга, наделенный достаточной силой и ловкостью.

— Значит, Карл забивал скот в прошлой жизни?

— Да, это была его работа. Усыплять скот хлопотно и долго, на скотобойнях до сих пор используют старый надежный метод. Молот и нож. Но они не чужды прогрессу. У серва достаточно силы чтобы размозжить череп самому большому быку. Он не боится смерти, его практически нельзя убить, он равнодушен к крови. Отличный работник.

Мне показалось, что лапа серва все-таки настигла меня — огромная тяжесть навалилась на позвоночник, сдавила спину.

Скотобойня. Все было так просто.

— Аристарху продали краденного серва, не удосужившись почистить его блок памяти. И серв-забойщик, лишившись своей привычной работы, затосковал. Ему негде было применить то, чему он был обучен, а выразить этого он никак не мог. О, он не в одну ночь стал убийцей. Просто разрывавшие его внутренние противоречия становились все сильнее день ото дня — до тех пор, пока подкладку церебруса не залихорадило. Я правильно понимаю, Кир?

Кир неохотно кивнул.

— Да. Конфликт был куда глубже, чем я смотрел.

— Серв выполнял приказы, ориентировался в обстановке, в общем, вел обычную жизнь домашнего серва. А вот в самой середке у него творилось черт знает что. Ну, для нас-то и людская голова — потемки, что уж в церебрусе голыми руками копаться…

— Я должен был… — всхлипнул Кир. — Слишком о… очевидно. Время.

— Причем тут время? — не поняла я. — Ты уже упоминал про него. Разве была какая-то связь?

— Была, — ответил за него Марк. — Но мы все и этого не заметили. Дело в том, что по решению префектуры Трапезунда скотобойня может работать лишь ночью. Днем крики забиваемых животных и работники с распотрошенными тушами мешали окружающим. Указом стратига им разрешалось работать лишь по ночам.