Случайный флирт - [29]

— Не могу с тобой согласиться. Нужно доказать им, что они не правы.

— Или потому, что это всегда срабатывает.

— И у кого теперь в голосе горечь?

— Покорность, но не горечь. Есть разница.

— Не совсем. Соглашусь, что это будет трудно сделать.

— Именно.

— Но это не невозможно. Например, я всегда считала, что ты эгоистичный, тупоголовый и хвастливый парень.

Доновану нравилось спорить с Лорелеей.

— И все еще придерживаешься того же мнения.

— Это по большей части справедливо, — парировала она.

— Я вовсе не тупоголовый. Уважаемый специалист и успешный журналист.

— Какая разница. — Лорелея махнула рукой. — Веди себя как психованный бунтарь, к тебе и будут относиться соответственно. Трудно жить согласно репутации, но не невозможно.

— Хм, не хотелось говорить, что у тебя репутация «испорченного ребенка с дикими замашками», но никак не «психованного бунтаря».

У Лорелеи открылся рот.

— Неправда.

— Правда.

Насмешка исчезла, и она едва смогла совладать с собой и придать лицу выражение крайней растерянности.

— Значит, меня скрутили, поскольку на самом деле это правда.

— А ты как считаешь?

— Мне действительно нужно рассмотреть возможность уйти в монастырь, если я хочу избавиться от этой репутации.

— Это будет неправильно. Растеряешь свой талант попусту.

Лорелея села и, обвив его ногу своей, перебралась к нему на колени.

— Сопляк.

— Тряпка.

Она оттопырила нижнюю губу, выказывая недовольство.

— Я-то думала, мы друзья.

— Так и есть.

— Интересно, как же ты обращаешься со своими врагами?

— Я называю их тем, что они есть.

Лорелея быстро стянула блузку через голову. Расстегнула и сбросила бюстгальтер.

Руки Донована уже были у нее на талии.

— Это так красиво.

Лорелея пробормотала что-то одобрительное, когда его пальцы скользнули по ее ребрам, приближаясь к груди. Она резко расстегнула пуговицы у него на рубашке.

— Может быть, я и тряпка, но у меня хорошие манеры. Спасибо за обед. И заранее большое спасибо за потрясающий секс.

— Секс — мой конек. Обед так себе.

— Знаю. — Она соблазнительно улыбнулась, прижимаясь к его груди с вздохом восторга, ее соски терлись о его кожу. — Вот так мне очень нравится.

Позднее, когда Лорелея со стоном распласталась поверх него с сильно бьющимся сердцем, он почувствовал его удары у себя на груди и подумал о чем-то большем.

Глава 7

— Лорелея, перешли, пожалуйста, списки.

— Сейчас. — Она добавила подмигивающий смайлик к тексту Донована и нажала на клавишу «Отослать», вложила телефон обратно в чехол и взяла корзинку с хлебом. Наступит день, и она займет место Виви просто для того, чтобы посмотреть, какой вид открывается с этого кресла.

Да, она бунтарь. Теперь ей даже показалось, что она слышит, как смеется Донован. Лорелея пошевелила пальцами ног, не вынимая их из туфель. Сегодня утром она успела заскочить в салон и накрасить ногти на ногах ярко-зеленым лаком. Затем она попросила изобразить на ногтях больших пальцев череп, хотя не планировала сохранять этот дизайн надолго, так как собиралась надеть вечером серебряные сандалии по поводу дня рождения отца, и зеленые ногти с черепом вряд ли будут уместны. Ей очень хотелось послать Доновану фотографию, но еще больше хотелось понаблюдать за выражением его лица, когда он ее увидит.

А это, скорее всего, случится не сегодня. У них обоих семейные обязанности, они живут каждый своей жизнью.

— Как вкусно, мама. — Лорелея уловила едва заметный аромат, который немедленно отозвался в ее желудке. Толстая превосходная креветка, запах чеснока и лимона. Закралось подозрение. Креветки с чесночным соусом — мамино любимое блюдо, но оно попало под запрет из-за ограничений в диете отца, наложенных врачом-кардиологом. Масло — океан растопленного настоящего масла — не появлялось на их столе уже более года. — Произошло что-то, чего я не знаю?

Мать выглядела удивленной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты же теперь не ешь масло, поэтому я удивилась. Почему меня так умасливают? Надеюсь, вы не собираетесь разводиться?

Отец рассмеялся:

— Конечно нет.

— У меня прекрасное настроение, ты сегодня здесь, а это хороший повод ослабить строгие правила, совсем немножко, — добавила мама.

— Отлично. А я-то было заволновалась. — Вполне удовлетворенная ответом, Лорелея подхватила креветку. Фантастика.

— Хотя, впрочем, мы хотели бы задать тебе несколько вопросов…

Отец отложил вилку. Лорелея собралась с духом. Любимая еда плохо сочеталась с серьезным заявлением по поводу «нескольких вопросов», это не предвещало ничего хорошего.

— Ладно. Спрашивайте.

— Мой секретарь хотел бы закончить работу по сценарию торжественного вечера, посвященного моему уходу на пенсию.

Отец говорил, мама улыбалась.

— Я отговорил Джима Нелсона от широкомасштабного пикника, но там будут произносить речи.

— Естественно. Ты занимал руководящую должность почти сорок лет. И вполне вероятно, тебя будут умолять не уходить на пенсию.

— Чтобы все это не затягивалось, — вмешалась мама, — мы решили установить ограничения по количеству тостов, сократили список возможных выступающих.

— Знаю, тебе придется позволить выступить мистеру Нелсону, но держите микрофон подальше от мистера Делакруа. Он говорит много и сбивчиво.