— Да уж, — сказал Жиров. — Впечатляющее, наверное, зрелище было.
— Ну, моя старшая сестра — человек прямой, полжизни в райкоме партии проработала. Заявилась к директору в кабинет, хлопнула кулаком по столу, пообещала весь этот кавардак прикрыть, дурачок директор вокруг неё бегал, вы, мол, не так поняли, это у нас просто общение. Ага, просто общение, две голые бабы на голом мужике скачут, а третья от любовной истомы изнемогает. Зосенька в коленях валялась, не губите, у меня семья. Обозвала их сестра последними словами и уехала из санатория.
— Ясно, — сказал Жиров. — И каково же завершение этой непристойной истории?
— Прошло два года. Однажды в супермаркете я случайно встретила Серёжу, мужа Зосеньки, как выяснилось, уже бывшего. Смотрю, он какой-то мрачный, весь поникший. Я давай его пытать, что случилось? Он сначала не хотел говорить, но, видно, на душе тяжело, вот и рассказал всё как есть. Зосенька сбежала с каким-то хмырём от него и от дочери, а перед этим заявила мужу, что жить с ним невозможно, скучно, сплошное занудство. Представляете, семейная жизнь — занудство. Эта стерва, простите за выражение, ни разу за всё время дочке не позвонила. Прямой связи между двумя событиями, конечно, нет, но мы с сестрой посовещались и пришли к однозначному выводу: надо этот питомник разврата в санатории растоптать, именно там у Зосеньки сдвиг психики начался. Сестра неважно себя чувствует, поэтому поехала я. Приехала, а тут убийство. Ну, дальше вы сами всё знаете.
— Как, по описанию сестры, выглядели две эти докторши? — спросил Жиров.
— Сестра, конечно, подробностей не запомнила, — сказала Зоя Павловна. — Но, судя по всему, это были Наталья Сергеевна Уварова и Елена Николаевна Селезнёва. Уварова, кстати, во флигеле живёт, а Селезнёва частенько задерживается на работе и остаётся ночевать в том же флигеле. А вот муж Селезнёвой, Евгений Семёнович, никогда не ночует в санатории, хотя и пьющий человек. В любом состоянии садится за руль и едет домой. Не берут, видно, алкоголика в дружную компанию.
— Да, Селезнёва, — сказал Жиров. — Мне как раз к ней в пять на приём.
— Вы уж поаккуратнее, Иван Иванович, — сказала Зоя Павловна. — А то затянут в сети. Не удивлюсь, если наркотики применяют. Уж больно дикая метаморфоза с Зосенькой произошла.
— Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! — сказал Жиров. — Не волнуйтесь, Зоя Павловна, я боец испытанный.
— Заходите, Иван Иванович! — Селезнёва сидит за столом. — Я вас жду! Вы когда-нибудь пробовали аутотренинг?
— Гипнотизировали меня один раз, — сказал Жиров. — Но неудачно. Не поддался.
— Какой вы кремень, — рассмеялась Селезнёва. — Нет людей, не поддающихся гипнозу, всё зависит исключительно от подготовленности специалиста. Но к нашему случаю это не имеет никакого отношения. Аутотренинг или самовнушение это методика, помогающая вызвать у человека позитивные переживания. Наш мозг устроен таким образом, что он сам в состоянии выбрать из подсознания наиболее комфортные и приятные образы. Задача доктора в данном случае лишь подсказать направление. Попробуем?
— Давайте, — сказал Жиров.
— Ложитесь на кушетку и расслабьтесь. Закройте глаза и представьте, что вы на берегу океана. Если океан не нравится, подумайте, какая местность вам больше по душе, и мысленно переместитесь туда.
— Мне океан очень даже да, — сказал Жиров. — Я бы с удовольствием сейчас поплавал.
— Прекрасно. Вы плывете в тёплой, не очень солёной воде, небо голубое как на картинке, берег недалеко, по пляжу гуляют обнажённые девушки. Вы каких девушек предпочитаете, Иван Иванович, блондинок, брюнеток, худеньких, толстеньких?
— Да я всяких предпочитаю, — сказал Жиров. — Главное, чтобы не полная дура.
— Это всегда такая редкость, — улыбнулась Селезнёва. — Обойдёмся блондинками. Вы выходите на берег, девушки ждут. Сейчас заиграет музыка, и девушки увлекут вас. Нажимаю, и не буду подсматривать.
Через пятнадцать минут Селезнёва выключила магнитофон.
— Как ощущения, Иван Иванович?
— Необычно, — сказал Жиров. — Как будто действительно было наяву.
— Стихия подсознания. На самом деле, настолько мало известно о возможностях человеческого мозга, о таком явлении, как сновидение, например, хотя, начиная с Фрейда, об этом написаны миллионы томов.
— Мне понравилось, — сказал Жиров. — Я бы походил на этот курс.
— Через день, — сказала Селезнёва. — Частить не надо. В пять часов, как сегодня, устраивает?
— Вполне.
— Тогда до послезавтра, Иван Иванович, — сказала Селезнёва. — Сны у вас сегодня будут потрясающие, я вам обещаю.
В номере на Жирова навалилась странная усталость, как будто он и в самом деле упражнялся с девушками на берегу. Сколько их было, две, три, память не давала конкретной подсказки, так, общее, почти неуловимое ощущение кайфа. Жиров нехотя разделся и сел на кровать. На ужин не пойду, кажется, в сумке должно быть полшоколадки и немного водки. Он достал бутылку, водки было на донышке. Он плеснул в чашку и выпил. Странные ощущения, в голове пусто как в полом барабане, и совсем нет желания напрягаться, искать подоплёку, тайный умысел. Жиров растянулся на кровати, вероятно, что-то подобное испытывают наркоманы после удачной дозы.
