Случай в Кропоткинском переулке - [106]

Юдин был мрачный и нервный. Он решил во что бы то ни стало заполучить милицейскую машину, но в черте города это было сделать почти невозможно. Оставалось одно: выехать на Московскую окружную. Вечерами там было темно и безлюдно. Юдин уже дважды совершал поездку по окружной дороге, запоминая, где имели обыкновение стоять выездные пикеты ГАИ. Обстановка на окружной обнадёжила его. Сегодня он принял решение действовать.

Когда Юдин увидел на окружной первую машину ГАИ, притаившуюся в кустах на обочине и почти незаметную для проезжавших автомобилей, он вдруг почувствовал невыносимую слабость во всём теле.

— Слушай, — он тронул водителя за плечо, — притормози.

— Давай, я чуть подальше, а то здесь гаишники.

— Только не далеко езжай…

Юдина мутило.

Едва машина остановилась, он распахнул дверь и чуть ли не вывалился наружу.

— Что? — испугался водитель. — Плохо?

Юдин выждал пару минут, пока не утихло беспокойство, и посмотрел через плечо:

— Уже лучше, уже почти нормально.

— Может, куда-нибудь в больницу? Что у тебя болит-то?

— Всё в порядке, не бери в голову… Ты езжай, я останусь… Пройдусь пешком… Воздух мне нужен… Возьми деньги…

Он бросил водителю синюю пятирублёвую бумажку. Тот выпучил в ответ глаза:

— Ты что такими деньгами швыряешься? Ты не уходи… Хочешь, я подожду?

— Езжай, — отмахнулся Юдин и отошёл от машины, скрываясь в темноте.

— Да я за такие деньги тебя хоть два часа буду ждать!

— Пошёл ты! Уматывай! Мне надо одному… Устал я…

Машина медленно поехала. Юдин проводил глазами красные её огоньки и сделал глубокий вдох.

— Так… Раз решил, то надо идти…

Он сделал шаг в ту сторону, где видел машину ГАИ. В голове сильно шумело. Почему-то ему показалось, что от непроницаемо-чёрного небосвода исходили какие-то синие лучи, помогавшие ему видеть шоссе, но в действительности дорога была погружена в глубокий мрак.

— И это центр великой державы! — громко сказал Юдин. — Да как можно жить в стране, где даже фонарей вдоль шоссе нет?!

Он остановился, испугавшись собственного голоса.

«Молчи, козёл, молчи! Молчи, чтобы тебя не засекли! Сейчас не время разглагольствовать! В любую минуту может решиться твоя судьба! Молчи! Просто молчи!»

Он заставил себя остановиться и отдышаться. Воздух был холодный и сырой. Ветер дул в спину. Вспотевшая ладонь влажно ощущала прикосновение рукоятки «макарова».

Выждав несколько минут, Юдин пошёл вперёд, вслушиваясь в хруст гравия под ногами. Он сошёл с дороги на обочину и едва не упал в канаву, залитую водой.

— Мать твою!

Серая «волга» с маячком на крыше вылепилась из темноты совершенно внезапно. Если бы не появившийся вдали автомобиль, полоснувший дальним светом и прорисовавший контуры «волги», то Юдин мог в прямом смысле слова наткнуться на гаишников.

Увидев «волгу», он остановился. В свете проезжавшего автомобиля он успел разглядеть две головы в фуражках. Оба инспектора ГАИ сидели на передних креслах «волги».

— Ну… — шепнул он и отщёлкнул большим пальцем рычажок предохранителя на пистолете.

Он распахнул дверцу «волги» настолько неожиданно, что сидевшие в ней мужчины не успели даже среагировать. Включившаяся жёлтая лампочка на потолке не осветила их лиц, но ярко залила светом плечи инспекторов. Они одновременно повернули головы к Юдину, и он сразу нажал на спусковой крючок, резко выбросив руку перед собой. От грохота выстрелов у него заложило уши.

«Наверное, нервное», — промелькнуло у него в голове, и перед его глазами возникло на доли секунды лицо мёртвого Асланбека Тевлоева.

Оба человека перед ним завалились набок.

Юдин рывком бросился внутрь машины и захлопнул за собой дверь. Так он сидел некоторое время, громко дыша и вслушиваясь в хрипы застреленных им людей. Вокруг лежала кромешная тьма.

«Чего ты расселся? — спросил он себя. — У тебя, что ли, дел никаких нет? Ты меня поражаешь, старик! А ну! Быстро!»

Он снова распахнул дверцу и принялся вытаскивать из машины неподвижных инспекторов. Они оказались тяжёлые, цеплялись ногами за кресла и рычаг коробки передач. Тот, что сидел на месте водителя, оказывается, крепко вцепился в руль, и Юдину пришлось потратить немало сил, чтобы разжать пальцы, обхватившие «баранку».

— Ах ты сука! Что ж ты делаешь, тварь такая? У меня же времени ни хрена нет!

Он дважды ударил рукояткой пистолета по пальцам инспектора. Тот отозвался едва уловимым стоном.

— Так ты ещё не сдох? Однако, гнида, ты упрям!

Когда Юдин наконец выволок второго инспектора из «волги», вдали вспыхнули четыре пары огней.

— Только этого не хватало для полноты счастья!

Он захлопнул дверцу машины и из всех сил потащил второе тело подальше в кусты. Первое тело уже лежало там.

Появившиеся автомобили на короткое время превратили заросли мокрого кустарника в ярко освещённую театральную сцену. Юдин сжался, стиснув пистолет. Машины сбавили скорость…

— Падлы! Все вокруг падлы! — прошептал он и не узнал собственный голос: настолько он был пронизан страхом, настолько в нём не было человеческих интонаций, настолько он был пронизан интонациями загнанного в угол обезумевшего пса.

Машины проехали мимо, и пространство вновь провалилось в темноту.

Юдин тяжело опустился на землю, ткнувшись коленями в мокрую пожухлую траву. Брюки сразу промокли насквозь. От коленей по всему телу побежал пронзительный холод.