Словесность и дух музыки. Беседы с Э. А. Макаевым - [5]

О роли музыки в его жизни свидетельствуют и такие случаи. Формулируя особенно сложные философские и эстетические построения, Э. А. мог прервать сам себя восклицанием, что это слишком тонкая материя для словесного выражения, лучше сыграть на фортепьяно. Он открывал свой Бехштейн и начинал играть, но затем резко останавливался и говорил, что невозможно адекватно передать то, что он имел в виду, потому что нетренированные пальцы его недостаточно слушаются.

Хочется упомянуть глубоко проникновенное, можно сказать джайнистское, отношение Э. А. к ценности жизни во всех ее проявлениях. Он часто высказывался весьма скептически и негативно о человеческой природе, противопоставляя ее миру братьев наших меньших. На его подоконнике всегда обитали голуби, которых он поил и кормил. Когда пришлось усыпить его умиравшего кота, Э. А. очень тяжело переживал эту утрату. Он с горечью сказал мне, что чувствовал себя предателем, когда отвозил своего Тишу в ветеринарную клинику.

Необходимо отметить и необыкновенный артистизм Э. А. Тем, кто привык видеть его только в формальной обстановке, трудно поверить, что он умел необыкновенно смешно и талантливо пародировать своих коллег и известных персонажей. Я помню, как он отозвался о роли благородного аристократа в классической пьесе в исполнении одного знаменитого артиста, красавца и всеобщего любимца. Э. А. сказал: «Он не способен играть князя и офицера гвардии. Посмотрите, какие у него неинтеллигентные руки», и сделал несколько характерных жестов пальцами. И после паузы добавил, что хороший актер может изобразить кого угодно и что угодно, невозможно сыграть только интеллигентность при ее отсутствии.

Э. А. любил рассуждать о том, насколько чувство вкуса присуще разным культурам и народам. Причем и здесь его критический подход оставался неизменным. Так, несмотря на всю его любовь к германской культуре и языкам, он отмечал, что хороший вкус отнюдь не является сильной стороной немецкого и англосаксонского мира. Эталоном хорошего вкуса для Э. А. всегда была Франция. Но здесь возникает нетривиальная проблема, которую было так интересно с ним обсуждать, а именно, насколько строгое следование правилам хорошего вкуса и жесткое соблюдение стилистических канонов могут ограничивать высшие проявления художественного гения. Известно, что на вопрос «Кто самый великий поэт Франции?» А. Жид ответил: «Victor Hugo, hélas!» («Увы, Виктор Гюго!»). При этом в общепризнанной иерархии европейских поэтических гениев высшие ступени занимают авторы, у которых можно найти явные отступления от хорошего вкуса и стиля. Достаточно упомянуть Шекспира и Гете. Сюда можно добавить и Пушкина. Среди великих французов в эту компанию гигантов попадает разве что Рабле, который творил до того, как во Франции сложились каноны хорошего вкуса. Необходимо особо под–черкнуть, что подобные рассуждения отнюдь не были просто легковесными, ни к чему не обязывающими салонными замечаниями. За ними стояла фантастическая эрудиция Э. А. и его опыт строгой научной аналитики.

Итак, если попытаться определить наиболее характерную черту Энвера Ахмедовича, то я бы назвал абсолютное чувство стиля и вкуса на общем фоне присущего ему безукоризненного эстетического минимализма, пронизывавшего все стороны его бытия и быта. Это чувство вкуса и стиля можно сравнить разве что с абсолютным музыкальным слухом — не совсем понятно, что это, но он безусловно существует.

Литература

Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975. 288 с.

Макаев Э. А. Общая теория сравнительного языкознания. М.: Наука, 1977.205 с.

Порхомовский В. Я. Сравнительно–историческое языкознание как парадигматическая наука // Языковые параметры современной цивилизации». Сборник трудов первой научной конференции памяти академика РАН Ю. С. Степанова. М., К.: Эйдос, 2013. стр.127-136.

Kuhn T. S. The Structure of Scientific Revolutions. Chicago. 1962; The University of Chicago Press. 2^nd Edition, enlarged, 1970.

Belles–lettres and the spirit of music. conversations with e.a. makaev Victor Ya. Porkhomovsky

Doctor of philological Sciences, Professor Institute of Linguistics, Russian Academy of Sciences Moscow, Bolshoi Kislovsky lane, 1,1

The present essay is dedicated to the 100th anniversary of the eminent linguist and philologist professor Enver A. Makaev (28.05.1916, Moscow — 30.03.2004, Moscow). The essay is based on the author’s experience of regular conversations and discussions with E. Makaev during more than 30 years, embracing different issues in the spheres of philology, linguistics, poetics, philosophy, history and theory of arts and literature.

Keywords: Сomparative historical linguistics, scientific paradigm, art history, painting, Pre–Raphaelites, philosophy, Russian symbolism, music.

References

Kuhn T. The Structure Of Scientific Revolutions. Moscow: Progress, 1975. 288 p.

Makaev, E. A. The General Theory Of Comparative Linguistics. M.: Nauka, 1977.

205 p

Porkhomovsky V J. comparative–historical linguistics as a paradigmatic science // Language preferences of the modern civilization». Proceedings of the first scientific conference in memory of academician Yu. s. Stepanov. M. K.: Eidos, 2013. p. 127-136.