Константин Серафимов
Армения - записки спасателя
УСТЬ-КАМЕНОГОРСК - ПРАВО НА СПАСЕНИЕ.
9 декабря 1988 года.
--------------------
18.00. Аварийно-спасательный отряд в сборе, подана по телефону заявка в Обком партии на вылет в район землетрясения. Уточняем детали снаряжения и жизнеобеспечения. Ответа на заявку нет.
Мы узнали об Армянском землетрясении по телевизору. В то время не было принято извещать народ о стихийных бедствиях и катастрофах на нашей земле. Нам сообщали о наводнениях в Латинской Америке и цунами в Японии, о землетрясении в Мексике и извержениях вулканов в Новой Зеландии. Но на нашей одной шестой части суши все было "прекрасно". Ничего не случалось. Не падали самолеты, не сходили с рельсов поезда, не взрывались заводы. И уж тем более - не было катастрофических землетрясений. Нам, народу, не положено было знать об этом. Так же как и о войнах, которые по всему свету вели ограниченные контингенты наших доблестных советских войск.
Но Армянская катастрофа взорвала привычный устоявшийся покой. Ее нельзя было скрыть. И мы узнали.
И тогда в моей маленькой квартире мы собрались перед экраном телевизора, откуда почерневшие от горя люди взывали о помощи, о необходимости привлечения к работам квалифицированных специалистов для спасательных работ в завалах разрушенных городов - и мы поверили, что действительно нужны. Мы немедленно заявили о своей готовности, бросив все, вылететь в район землетрясения.
Кто мы были такие? Усть-Каменогорский клуб спелеологов "Сумган". Любители подземных путешествий, спортсмены и путешественники, имеющие за плечами немалый опыт проведения подземных экспедиций. И главное - солидный опыт именно спасательных работ в условиях очень близких к тем, которые нас ожидали.
Но это фактически. А формально - мы не были ни кем. Так - горстка чудаков, чья квалификация почти никак - если не считать малоуважаемого спортивно-туристского плана - не была зафиксирована, не была признана системой. Напротив - весь наш опыт шел вразрез ее установкам, прививашей людям отношение к нашей работе, как к виду отдыха, развлечению, времяпрепровождению сомнительного порядка. Потому что все, что мы делали, мы делали в свободное от работы время, за свои деньги и в ущерб собственному здоровью и благополучию.
И вдруг - мы оказались нужны кому-то еще, кроме подобных нам! Об этом говорил премьер-министр СССР Рыжков, обращая к каждому из нас свое озабоченное со следами страдания лицо. И президент СССР Горбачев смотрел на нас с экранов наших телевизоров. "Вы нужны нам!" - кричали почерневшие от горя люди.
Мы знали по опыту - в таких случаях все решает время. Количество шансов выжить уменьшается в квадратичной зависимости от допущенной проволочки.
Землетрясение произошло 8 декабря. Через сутки мы были готовы к вылету - снаряженные за свой счет.
"Шикарный вид из окна приемной Облисполкома!" - записано в моем дневнике первой фразой. Именно с созерцания этих видов, а также многочисленных с трудом приоткрывающихся дверей и галстуков, занавешенных пиджаками, начинался наш путь в Армению.
Об этом участке пути не знает никто из наших ребят-спасателей - мне, как командиру и зачинщику, пришлось пройти его водиночку.
"Сидим на мешках и пытаемся улететь в Армению" - это вторая фраза. И больше ничего за три последующих дня! 9-10-11 декабря - самые важные дни землетрясения, которые парни провели в состоянии готовности, а я в скачках и обивании порогов областных властей.
Может быть, с той поры у меня стойкая аллергия к галстукам, пиджакам и другим атрибутам административно-бюрократической униформы.
12 декабря.
----------
Наконец, Восточно-Казахстанский областной штаб помощи Армении издал постановление об отправке нашего отряда в район бедствий. Но на постановлении не улетишь - вот пролететь можно!
Все очень сложно и путанно. Никто ничего толком не знает. Когда будет транспортный самолет? Возьмут ли нас?
У нас куча груза в 500-600 килограммов. Масса консервов, отличная аптека. Снаряжение в норме - плохо с упаковкой и рюкзаками. Народ явно подутерял походно-экспедиционную форму - почти у всех пижонские туристические и альпинистские рюкзаки - станков, а тем более станков-тележек нет ни у кого. А как таскать груз?
Постепенно начинает казаться, что мы никогда не улетим.
А что же такое счастье?
Задача весьма проста.
Лишь ветер под плоскостями,
Наш рейс: Казахстан - Спитак...
Уже 12 декабря - трое суток в бесплотных ожиданиях! Сколько мне пришлось побегать по всем мыслимым инстанциям за эти три дня... До этой поры я не представлял всей инертности нашей бюрократической партийно-государственной машины. Трое суток я осаждал кабинеты, твердя о готовности нашего, пусть небольшого, но боеспособного отряда. И всюду меня уверяли, что все поняли, что все идет нормально - не надо беспокоиться, надо ждать. Мы ждали, ежедневно собираясь у телевизора и черенея от уведенного.
Через полтора суток от начала ожидания я понял, что самому мне не пробить эту стену показной деятельности и полнейшего равнодушия. А главное растерянности властей. Им, привыкшим загребать жар чужими руками, вдруг пришлось принимать решения оперативно, и во многом самостоятельно.
