Слезы звезд - [65]

— Нет, ты примешь предложение Совета! Миссис Джеймс лично позвонила сообщить мне об этом! Ты, должно быть, с ума сошел, если думаешь, что они дадут тебе второй шанс! Я немедленно наберу ее и скажу, что ты согласен!

— Если ты это сделаешь, я брошу школу.

Страсти наверху достигли предела. Я почувствовала, что пора выбираться отсюда. Я сфотографировала картину на телефон и, стараясь не повредить, задвинула ее коробками. Затем наспех закидала все пыльными одеялами и взбежала вверх по ступенькам.

Отсюда я видела только напрягшуюся спину Майка. Он явно мечтал поскорее уйти, потому что его пальцы, вонзившиеся в дверной проем гостиной, побелели. Тетку мне было не видно, но я могла представить ее лицо и сжатые кулаки. Рядом с ней суетилась Марджи.

— Вот погоди вернется отец! Я все ему расскажу, — шипела она. — Уважаемые члены Совета так высоко оценили твой талант, а ты решил загубить свое будущее, отвергнув их предложение! Я не позволю! Я этого не допущу!

Я тихонько прикрыла за собой дверь в подвал. Он обернулся через плечо. Казалось, он перестал воспринимать истерические визги матери. Сильнейшее раздражение на его лице сменилось той же восковой маской, с которой он смотрел на меня в своей комнате.

Решив, что он просто злится из-за моей задержки, я быстро проскочила мимо него на лестницу и взбежала к себе.

Сердце громко билось, горло мучительно перехватило. Но не из-за картины. Совет сделал Майку какое-то предложение, потому что оценил его выступление на соревновании. И хотя Майк еще не дал понять, что примет его, я почувствовала, как изнутри меня заполняет горечь.

***

В одном он был прав — Эрик не медлил, и скоро я заметила за собой первую слежку. По дороге домой я то и дело отмечала какую-нибудь машину, тащившуюся за мной следом. Из-за этого я перестала ходить в школу через лес и теперь пользовалась главной дорогой. Когда тупорылые дружки Эрика наконец поняли, что попали в зону моего внимания, они начали подъезжать поближе, чтобы якобы крикнуть что-нибудь обидное и тем самым скрыть свои настоящие намерения. Но теперь им было меня не провести.

Больше всего меня беспокоило то, что, вынужденная на время прекратить наши встречи, я не попрощалась с волком. Я утешала себя, что это для его же блага: теперь нужно было соблюдать осторожность. Но все же иногда, когда на бархате холодного ночного неба высыпали звезды, я подходила к окну, отворяла его и прикрывала веки, мысленно обращаясь к волку. Каким-то шестым чувством я знала, что он меня слышит. И все понимает. Я просила его уйти подальше и затаиться, надеясь, что все это не продлится долго, и красные быстро потеряют терпение и отстанут. Меня снедала мучительная тоска, и каким-то образом я знала, что точно такая же тоска снедает и его. Как будто, мы оба потеряли частичку себя и сможем обрести ее назад, только воссоединившись снова.

Иногда мне казалось, что я ощущаю силу мощных лап, горячий пар, струившийся в морозном воздухе, и ночной ветер, подгоняющий мускулистые, поджарые бока. Волк был свободен. И я радовалась вместе с ним, проносясь, как призрак, над заснеженными полями под усыпанным звездами небом и глядя на мир его глазами. Когда волнующая связь резко прерывалась, я грустно вздыхала в темноте своей комнаты, ощущая тягостное одиночество и чувствуя, как почему-то ноют мышцы.

В классе меня не покидало ощущение той же слежки. Адриана Марлоу вынюхивала и сновала рядом, особенно когда мы с Уиллом и Джин о чем-то шептались. Я предположила, что взбешенный отстранением Эрик подключил и ее, чтобы ни на секунду не оставлять меня без присмотра.

Майк предложил рассказать все мистеру Честертону, но я считала, что он меня еще не простил и вряд ли захочет слушать. На уроках биологии он старался держаться жизнерадостно, но я заметила, что под глазами учителя пролегли черные тени. За это время он исхудал и выглядел бледнее, чем обычно. В полной противоположности мистеру Броуди, который расхаживал по школе, напустив на себя важный, как у петуха, вид. Это меня бесконечно расстраивало. И каждый раз мысленно готовясь заговорить с учителем, когда наступал решающий момент, я так и не решалась найти в себе силы подойти.

— Ты должна начать тренироваться, Алекс, — хмуро заметил Уилл, когда я играла с Кенией. Ему не нравилось, что я трачу попусту те редкие тренировки, которые миссис Джеймс не удалось отменить.

Сам он уже в совершенстве мог управлять своей росомахой, чем постоянно заслуживал громкие похвалы мистера Честертона.

— Зачем? — безразлично отозвалась я, подкидывая игрушечный мячик повыше. Малышка крепла с каждым днем и уже доходила мне до колена. Такими темпами скоро мне, пожалуй, понадобится мяч размером с футбольный. — Я была на соревновании и видела, какими животными управляют красные. У нас против них нет ни единого шанса.

— Дело не только в соревновании. Когда-нибудь мы выйдем отсюда, и придется делать другие вещи. Нам нужно будет управлять людьми.

— Я не хочу никем управлять!

Мячик подлетел слишком высоко, но Кения изловчилась и поймала его зубами. Положив его возле меня, она кинула на меня растерянный взгляд, гадая, в чем провинилась.