Сквозь джунгли Непала - [47]

Дорога вывела нас опять к реке. Ратан Коли, шагая по песку, с удовольствием запустила хобот в воду и словно из брандспойта обдала себя сильной струей под брюхо. Мы при этом постарались задрать повыше ноги.

Вскоре показалась бамбуковая рощица. На ее краю сидело небольшое семейство обезьян, играя, видимо, в какую-то очень интересную игру. Обезьяны были настолько увлечены, что не заметили, как мы почти вплотную приблизились к ним. Но наконец и они приметили слона. Вожак издал громкий крик, стая стремительно бросилась к бамбуковой роще и с визгом в мгновение ока оказалось на самых макушках толстого бамбука.

В это время слониха отбросила в сторону свою чесалку и запустила хобот в слой пыли, покрывавшей дорогу. В следующее мгновение все вокруг погрузилось во мрак, стало трудно дышать, пыль и песок забили рот и уши. С трудом откашлявшись и сняв очки, на стеклах которых густо осела пыль, мы неудержимо расхохотались, тыча друг в друга пальцами. Наши белые рубашки, пробковые шлемы, лица и руки стали темно-серыми. Погонщик имел такой же вид, но к происшедшему отнесся безразлично. Он только вежливо улыбался, глядя, как мы покатываемся со смеху. Только Ратан Коли была невозмутимо спокойна. Она довольно часто проделывала с нами такие штуки, но в этот раз ее проделка была как нельзя некстати, так как испортила нам парадный вид. Оставалось только смеяться над своими злоключениями и привести себя в порядок, так как деревня была совсем рядом.

Мы остановились у помещичьего дома. Дом в два этажа, сравнительно небольшой, весь утопающий в зелени, с массой разнообразных пристроек. К нам сразу же из-за всех углов выбежало много людей, в основном женщины и дети. Ребятишки с радостными возгласами «хатти, хатти!» восторженно закружились около слонов, наперебой объясняя что-то друг другу. Затем вышел и сам хозяин с ружьем за плечами. Поздоровавшись с нами, он забрался на спину Ратан Коли и помахал оттуда на прощание рукой своим домочадцам. И вдруг из окна неожиданно вырвался громкий, отчаянный плач ребенка, затем из-за сарая, торопливо перебирая ножонками, выскочил голышом шоколадного цвета мальчуган лет пяти и, громко всхлипывая, давясь слезами, кинулся к слонихе и бесстрашно, словно столб, обхватил ее толстенную ногу. Он что-то лепетал, заливаясь слезами, и Ратан Коли, повернув голову, внимательно наблюдала за мальчиком умными глазами.

Все дружно засмеялись. Мальчик, задыхаясь от волнения, пуская пузыри, умоляюще просил Ратан Коли:

— Хатти, хатти… не забирай моего папу… я буду хорошо себя вести…

Горькие рыдания не дали ему договорить…

Неподдельное горе ребенка всех так растрогало, что мы стали просить отца разрешить взять мальчугана на спину слона. Погонщик заставил слониху присесть, и несколько мужских рук невольно потянулись к ребенку. Оказавшись на слоне, мальчик сразу же успокоился, его черные, как бусинки, папины с раскосинкой глаза счастливо засияли, и он спокойно стал переходить с рук на руки. Он что-то радостно мурлыкал, оживленно вертел головой, и маленький хохолок на его макушке смешно прыгал из стороны в сторону. Упругое коричневое тельце пахло молоком и детской чистотой. Все это напоминало далекий дом, и мы долго не отдавали мальчугана слугам помещика, которые шли за нами до самого леса.

Деревня и провожавшие люди остались позади. Наш путь лежал вдоль реки Ковал, берущей начало в горах Сивалик. Сначала мы двигались по правому берегу реки, по самой кромке леса, или, как его называют непальцы, джангл, что означает не джунгли, а именно лес. Издали в некоторых местах он напоминает наши подмосковные леса, но вблизи сразу ощущаешь разницу. Даже неопытный глаз замечает незнакомые виды деревьев, таких, как сал, сису и десятки других неизвестных у нас пород.

Погонщики выстроили слонов в колонну, так как каждый слон норовил идти последним. Слоны очень не любят, когда кто-нибудь движется сзади, и это, видимо, одна из причин, по которой вряд ли кому удалось видеть слона запряженного в повозку. Но погонщики быстро установили порядок и очередность движения.

Слоны шли не торопясь, и мы чувствовали себя удобно. Несмотря на широкую и с виду удобную спину слона, ездить на нем без привычки не очень приятное занятие, а на таком слоне, как Ратан Коли, просто адские муки. Эта слониха кроме своей медлительности отличалась еще и необыкновенной сухопаростью, и каждый ее шаг болезненно отзывался на наших телах, так как ее огромные лопатки ходили под нами ходуном, от такой встряски мы первые дни не находили на себе живого места. При этом каждый миг рискуешь скатиться вниз, упасть с трехметровой высоты. Поэтому все время приходилось менять положение и искать место поудобнее на импровизированном седле — мешке риса.

На седле каждому досталась своя небольшая площадка, на которой надо было сидеть, свесив ноги вниз и держась за веревку, которая укреплена рядом с соседом, сидящим за твоей спиной. Каждый шаг слона кидал седока в сторону и заставлял его лихорадочно натягивать веревку, а соседа — подпрыгивать в такт с твоим движением. Через полчаса все «пассажиры» приспособились, и только после этого можно было направить внимание на что-либо другое.