Скрытые инструменты комедии - [23]
ЭММА
(колеблется, затем про себя)
Как можно уйти и бросить мертвого адвоката, который лежит прямо у меня на ноге?
Не каждый день вам приходится произносить подобное.
А вот то, что вы бы (по всей вероятности) не сделали, будь вы серьезной, благопристойной девушкой, с которой не забалуешь. Но именно это в фильме и происходит.
Эмма не убегает и не зовет на помощь, не проверяет, жив ли незнакомец, не толкает его носком туфли. Вместо этого она хватает Алекса (в опасной близости от предмета его мужской гордости), переворачивает, берет за ноги и тянет, как тележку на колесиках, затаскивая в квартиру и сопровождая все это остроумными замечаниями.
ЭММА
И кем бы я была, мистер Шелдон?
(переворачивая его на спину)
Нехорошим я была бы человеком. Не очень хорошим.
(приподнимая его за ноги, тянет, как тележку на колесиках)
Давайте-ка подальше от двери... и посадим вас... в приемную!
(продолжает его тянуть)
А вот так еще лучше, доставим вас в конференц-зал...
(подтягивает его к дивану. Кладет его ноги на диван, тело остается лежать на спине на полу)
Чтобы вы готовились к важному процессу. Я оставляю вас здесь. Мистер Шелдон? МИСТЕР ШЕЛДОН?!
Вы бы так не поступили? А почему же так поступила она? Но ведь это — не совсем она. Наша застегнутая на все пуговицы Эмма так не поступила бы. Чтобы совершить действия, которые от нее требуются, Эмма превращается из консервативной девушки в «подругу с прибабахом». Для пущего эффекта метаморфоза сопровождается самоуверенными замечаниями и эксцентричным поведением.
Потому что кто-то где-то сказал себе: «А может, будет смешно, если...?» Итак, кому это пришло в голову? Может, сценаристу. Возможно, режиссеру, или продюсеру, или редактору, или департаменту маркетинга. Но уж точно не персонажу. Во всяком случае, не той девушке, которая впервые предстала перед нами, когда постучала в дверь.
Может быть, это и смешно. Во всяком случае, для кого-то. Но беда в том, что мы больше не знаем, кто она такая. А строить комедию на неузнаваемых или непоследовательных персонажах трудно. Итак, кто же она? Напряженная и застегнутая на все пуговицы? Или чокнутая? Мы уже не знаем.
АЛЕКС
(открывая глаза)
Да-да. Я в порядке. (встает) Со мной только один раз такое было. Детская лига, чемпионат, я у биты, противники на базах, в тот день с утра ничего не ел...
ЭММА
Мне пора.
АЛЕКС
Одну секунду, умоляю. Мне нужна ваша помощь.
(хватает ее за руку)
ЭММА
Отдайте мою руку!
АЛЕКС
Как вы сказали: отдать вашу руку?
ЭММА
Я не позволю вам приставать ко мне.
И снова она становится холодной и чопорной штучкой, сплошные «О, не прикасайтесь ко мне» и «Я к вам в комнату не войду». Но еще несколько секунд назад она была «О, ложитесь, и я потяну вас за ноги». А сейчас вновь...
АЛЕКС
Мисс Динсмор, я вовсе не хотел...
ЭММА
Нет? Тогда зачем же вы звонили в мою компанию, просили, чтобы я пришла? Вам не удастся никого обмануть, мистер Шелдон — если это ваше настоящее имя! Конечно же, это вовсе не офис фирмы «Полк, Тэйлор, Филлмор, Пирс и Ван Бюрен», которые — так уж случилось — все были президентами США.
АЛЕКС
Вы правы. Это действительно не юридическая фирма. И все они были президентами.
ЭММА
Если это так, то какой еще вывод мы можем сделать, мистер Шелдон, кроме того, что вы пытались меня соблазнить?
АЛЕКС
Мы... мы можем также сделать вывод, что я лжец.
ЭММА
Да, можем. И сделали!
(Она отворачивается от него и направляется к двери. Он хватает ее за руку. И немедленно отпускает.)
Это действие возвращает нас к предыдущему эпизоду, где он хватает ее в комнате, а она говорит: «Отдайте мою руку». Однако аллюзия не срабатывает, потому что она выстроена на шатком фундаменте — речь идет о непоследовательной героине, настроение, поведение и личность которой меняются с быстротой молнии. На шатком фундаменте аллюзию не построить. Даже глупейшие трюки и гэги должны исходить от правдоподобных персонажей, как Флетчер Рид из «Лжец, лжец» или Элви Сингер из «Энни Холл». А когда зрители не уверены в том, что представляет собой персонаж, они перестают верить в предлагаемые обстоятельства.
Наконец, Алекс напрямую просит о помощи...
АЛЕКС
Простите... Простите. Просто мне действительно нужна ваша помощь, мисс Динсмор... Видите ли, я пишу замечательные романы и...
ЭММА
Да, а я изобрела ядерную энергию. Простите, мне пора пойти и расщепить пару атомов.
АЛЕКС
Погодите... Подождите.
...и начинает действовать. (Заметим, что между тем, как она постучала к нему в дверь, и моментом, когда он побежал за ней, проходит примерно 1 минута 48 секунд. Запомним это обстоятельство.)
(Алекс забегает в свою квартиру, хватает один из опубликованных романов, бежит вниз по лестнице и повторяет)
АЛЕКС (ПРОД.)
Мисс Динсмор, мисс Динсмор, давайте все забудем, от вас мне нужны только услуги стенографистки, вот и все. Уверяю вас, я на все готов.
ЭММА
Отлично, а я вовсе не намерена проводить время в частной квартире с мужчиной, который готов на все. Если вам нужен секс, мистер Шелдон, вы явно не на ту напали.
АЛЕКС
Я знаю, вы сомневаетесь в искренности моих слов, но, Богом клянусь, вы даже не представляете себе, как я далек от нападения на вас.
ЭММА
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Наум Вайман – известный журналист, переводчик, писатель и поэт, автор многотомной эпопеи «Ханаанские хроники», а также исследователь творчества О. Мандельштама, автор нашумевшей книги о поэте «Шатры страха», смелых и оригинальных исследований его творчества, таких как «Черное солнце Мандельштама» и «Любовной лирики я никогда не знал». В новой книге творчество и судьба поэта рассматриваются в контексте сравнения основ русской и еврейской культуры и на широком философском и историческом фоне острого столкновения между ними, кардинально повлиявшего и продолжающего влиять на судьбы обоих народов. Книга составлена из статей, объединенных общей идеей и ставших главами.
Владимир Сорокин — один из самых ярких представителей русского постмодернизма, тексты которого часто вызывают бурную читательскую и критическую реакцию из-за обилия обеденной лексики, сцен секса и насилия. В своей монографии немецкий русист Дирк Уффельманн впервые анализирует все основные произведения Владимира Сорокина — от «Очереди» и «Романа» до «Метели» и «Теллурии». Автор показывает, как, черпая сюжеты из русской классики XIX века и соцреализма, обращаясь к популярной культуре и националистической риторике, Сорокин остается верен установке на расщепление чужих дискурсов.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.