Скриба - [125]

К середине дня вода уже так быстро наполняла трюм, что гребцы не успевали ее вычерпывать, и Исам приказал немедленно бросать якорь. Расставив дозорных, он разделил гребцов на две группы: одна должна была остаться на судне, другая – высадиться. Потом он пошел проведать Павла.

– Мы простоим примерно четыре часа, пока немного залатаем дыры, – сообщил Исам. – Как рана?

– Еще болит, – ответил Павел.

– Если хотите, можете побыть здесь, а нам придется сойти на берег.

– Я тоже сойду, и вам советую последовать моему примеру, ногой нужно двигать, – сказал Алкуин, обращаясь к прелату.

– Я лучше подожду, – жалобно произнес Павел.

Тереза присоединилась к остальным, так как ей нужно было без посторонних глаз привести себя в порядок, а на судне это не получалось. По приказу Исама одни сразу занялись починкой, другие встали в караул. Первые заделывали пробоины досками, оторванными от палубы, и конопатили прихваченным из Фульды дегтем, вторые оберегали их от возможного нападения. Тереза отошла подальше и спокойно занялась туалетом, чего не делала с самого отплытия. Она еще сидела на корточках, когда внезапно появился Хоос, заставив ее в смущении вскочить. Молодой человек попытался обнять ее, но Тереза увернулась, и он, глупо смеясь, предпринял вторую попытку, а когда и эта не удалась, неосторожно толкнул девушку. И тут перед ними возник Исам.

– Дозорные тебя ждут, – сухо сказал он Хоосу.

Тот неприязненно взглянул на него и нехотя повиновался, но перед уходом все-таки сорвал у Терезы поцелуй и хлопнул ее по мягкому месту. Тереза, очень сердитая, оправляла юбку, когда Исам поднял с земли заколку и подал ей. Девушка поблагодарила и извинилась за Хооса, будто была виновата в его поведении. Некоторое время они шли молча, и Тереза заметила, что Исам чем-то встревожен.

– Мы никогда об этом не говорили, но ты ведь родом не отсюда, – наконец произнесла она.

– Нет, не отсюда. Я родился в Падове, в Италии, – сказал он, обрадовавшись, что девушка заговорила.

– Не знаю, поверишь ты или нет, но я так и думала, – рассмеялась Тереза. – Я была знакома с несколькими римскими монахинями-паломницами в Константинополе. Их латинский был похож на твой, но я хуже их понимала. Я ведь родилась в Константинополе, представляешь?

– В Константинополе? Ну и ну! Прекрасный город, клянусь святым Януарием!

– Не могу поверить! Ты там бывал? – Тереза была поражена.

– Да, я прожил там несколько лет. Родители послали меня туда изучать военное искусство. Замечательный город для торговли и любви, но не для размышлений – нигде больше не встречал таких болтунов.

– Ты прав, – рассмеялась девушка. – Считается, что византиец даже после смерти способен проговорить еще несколько часов. А тебе разве не нравятся интересные беседы?

– Даже не знаю, что тебе ответить. Мне хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать, когда подобные беседы оказывались для меня полезными.

– В таком случае извини за беспокойство. – Тереза покраснела.

– Да нет, я не тебя имел в виду, – поторопился загладить свою оплошность Исам. – А ты что делаешь здесь – в Саксонии вообще и на этом судне?

Тереза взглянула на Исама – волосы убраны под бобровую шапку, удачно оттеняющую его зеленые глаза, – и сама себе удивилась: разглядывает его, вместо того чтобы отвечать, а потому быстро-быстро заговорила. О том, как она оказалась в Вюрцбурге и на судне, девушка умолчала, рассказала лишь о детстве и бегстве из Константинополя. Да Исам ее особенно и не слушал, беспрестанно оглядываясь по сторонам, точно загнанный зверь.

– Беспокойная у тебя жизнь, – рассеянно произнес он, когда Тереза закончила.

И вдруг Исам бросился к ней и резко толкнул на землю – девушка не успела даже вскрикнуть, лишь услышала свист стрел и почувствовала удар в висок. Исам подал сигнал тревоги, но несколько человек уже были сражены. Он поднялся, насколько мог, и приготовил лук, однако новый смертоносный шквал заставил его пригнуться. Юноша видел, что, падая, Тереза ударилась головой, – теперь она была без сознания. Вокруг раздавались крики раненых.

Исам попросил прикрыть его, и, когда все одновременно выстрелили, схватил Терезу на руки и со всех ног бросился к судну. Павел и Алкуин подняли ее на борт, остальные карабкались, кто как мог. Потом все дружно налегли на весла, и судно, похожее на огромное решето, медленно стронулось с места, но постепенно набрало ход и под градом стрел двинулось вверх по реке.

23

Благодаря неимоверным усилиям гребцов, злосчастное судно все-таки добралось до порта Вюрцбург, неуклюже обогнуло пирс и, пару раз сильно качнувшись, проскребло брюхом по дну неподалеку от пристани. Сразу же целая толпа крестьян бросилась в воду, чтобы помочь снять его с мели.

Исам, стоя на носу, руководил действиями команды и добровольных помощников, которые толкали судно сзади. Когда же оно наконец пришвартовалось, ликующие крики заглушили приветственный звон колоколов.

Мало-помалу ручеек стекавшихся к причалу оголодавших людей, готовых убить любого за кусок хлеба, превратился в бушующую реку. Люди скапливались на берегу, стараясь занять место повыше, мальчишки залезали на деревья, а старики ругали тех, кто бесцеремонно сгонял их. Кое-кто пел от радости, и все благодарили Господа. Казалось, горестные и голодные дни наконец-то ушли в прошлое.