Скриба - [114]

Девушка рассеянно водила рукой по хомуту, пытаясь его отчистить, и Олаф словно угадал ее мысли.

– Я переделаю хомут, чтобы он сильнее давил на холку, тогда вол будет сильнее давить на плуг.

Тереза молча покачала головой, и Олаф совсем сник.

Вдруг раздался топот копыт, и, выйдя из хижины, они увидели Исама, за которым шел осел с горой деревяшек. Даже не поздоровавшись, он измерил веревкой культю, с решительным видом куда-то ушел и вернулся, нагруженный по самую макушку.

– Мужчина без ноги – все равно что женщина без груди, – заявил он.

Сравнение Терезу огорчило, однако она внимательно наблюдала, как Исам осторожно разорвал пустую штанину, обнажив грубо зашитую культю.

– В Пуатье мне довелось увидеть замечательную деревянную ногу, не чета тем палкам, которые привязывают к культям, чтобы люди ползали, как улитки. – Он измерил диаметр культи и перенес размер на кусок дерева. – Нога, о которой я толкую, – это чудесное изобретение, состоящее из нескольких сочлененных частей; говорят, она принадлежала арабскому военачальнику, погибшему в жестокой битве. К счастью, один монах снял ее с трупа и спрятал в аббатстве. – Теперь он измерил здоровую ногу и продолжал переносить мерки, а затем достал какую-то странную деревянную штуку, похожую на человеческую коленку. – Я делал это два дня, но, надеюсь, подойдет.

Олаф покорно давал себя обмерять, Лусилия пыталась утихомирить мальчишек, которые сражались за каждый попадавший в их руки предмет, а Тереза с любопытством наблюдала за манипуляциями Исама.

Он взял деревяшку цилиндрической формы, приладил к ней изготовленный им сустав, приложил к ноге Олафа и подрезал, чтобы она была такой же длины.

– Теперь бедро.

Исам достал что-то вроде деревянного колпака и надел на культю. Приспособление тотчас же упало, но он вновь спокойно надел его и, повозившись немного, закрепил. Потом опять снял, еще немного выдолбил и положил внутрь кусок ткани и кожу.

– Ну всё, готово. – Исам вставил культю в колпак и привязал его к бедру специально принесенными ремнями. Затем подсчитал длину деревяшки между колпаком и искусственной коленкой.

– Как это будет действовать? – спросил Олаф.

– Не знаю, будет ли.

Исам поднял его, и тот зашатался.

– Ступни пока нет, но сначала нужно посмотреть, выдержит ли все остальное. Попробуй пройтись.

Олаф, качаясь и не отпуская руку Исама, двинулся вперед. К его удивлению, деревянная нога согнулась в колене, а когда он сделал шаг, словно по волшебству выпрямилась.

– Я использовал тис, из которого делают самые хорошие луки. Под нагрузкой он пружинит, обеспечивая сгибание при ходьбе, а когда упирается в край, возвращается в прежнюю позицию, и так с каждым шагом. Взгляни-ка на эти отверстия, – указал Исам на четыре просверленные в колене дырки. – С их помощью ты можешь крепить его более или менее жестко. Можешь вообще отсоединить, – он продемонстрировал, как, – а чтобы ездить верхом, можешь закрепить в согнутом положении.

Олаф все-таки не слишком доверял странному механизму и не отваживался отбросить костыль, однако Исам подбодрил его, и после нескольких осторожных шагов он пересек всю хижину. Лусилия ждала его с распростертыми объятиями и даже заплакала от радости, будто у него действительно выросла новая нога.

Некоторое время они занимались налаживанием механизмов, восхищаясь простотой их действия. Исам объяснил, как сделать сустав более или менее подвижным, а потом все вышли испробовать деревянную ногу на улице. По каменистой почве Олаф передвигался без труда, а вот в бороздах нога вязла.

– Приладим ступню, и все будет хорошо, – пообещал Исам.

По возвращении в хижину Лусилия предложила молодому человеку кролика, которого приготовила для своей семьи, но поскольку больше есть им было нечего, Исам отказался. Занимаясь ступней, он вынужден был в глубине души признаться, что взял на себя эти лишние хлопоты исключительно из-за Терезы. Теперь-то он понимал, что с первой минуты стремился быть рядом и во всем помогать этой красивой удивительной девушке, не побоявшейся взвалить на себя такое бремя.

Исам окончательно подправил ступню, приладил ее к ноге и несколько раз повернул туда-сюда, проверяя, не заедает ли. Потом сказал Олафу, что если ступня будет мешать, ее можно снять.

Покончив с ногой, занялись плугом.

Исам объяснил, чем хорош железный лемех и зачем нужен отвал. Железный, в отличие от деревянного, служит долго и вспахивает глубоко, а благодаря отвалу борозда не засыпается землей, остается открытой, хорошо проветривается, и семена лучше прорастают. Весенний сев уже не за горами, поэтому нужно побыстрее пройтись разок плугом по вспаханным участкам и переходить к еще не возделанным.

Похвалив Лусилию за чистоту в доме, а Олафа – за прекрасный водопроводный канал, Исам распрощался. Он не сказал, приедет ли еще, но Терезе очень хотелось, чтобы приехал.

Следующая неделя ушла на то, чтобы убедить Олафа в преимуществах новой ноги перед старым костылем. В конце концов, она так ему понравилась, что несколько дней он носил ее, не снимая, несмотря на натертую культю. Он научился пахать, опираясь на настоящую ногу, а деревянную используя для равновесия. Если работа предстояла особенно тяжелая, он для прочности вставлял в коленку специальный штырь.