Скованный Прометей - [83]
— Да сколько же вас?!
Палуба под ногами ходит ходуном. Вот ещё один толчок и нарастающий рёв слева. Что там? Некогда смотреть. Сожрут вмиг. Да и так понятно — подкрепление прибыло. Интересно, к кому?
К последнему греку его прижали так, что мечом не взмахнуть, ни ткнуть. Тот чего-то орал и брызгал слюной прямо в смотровую щель шлема, а Каэтани не мог пошевелиться. Наконец, освободил левую руку и почти без замаха ткнул латной перчаткой грека в лицо. Тот ухитрился отвернуться, подставил нащёчник фракийского шлема. Каэтани ткнул ещё. И ещё. Как механический болванчик с заводной пружиной. Наконец, грек обмяк.
— Давай на них!
Это голос Хивая. Онорато увидел, как венгр и Ветлужанин перелезают на вражескую триеру. По правую руку Ктибор прикончил кого-то, кто не давал герцогу пошевелиться и Каэтани наконец выпрямился.
Нет, он следом не полезет. Не ровен час, свалишься в воду. Это сразу конец.
Каэтани отступил назад, огляделся. Обзор через щель всё равно скверный, как ни крути башкой, но забрало он поднимать не решился. Вспомнил про Барбариго. Хотя греки уже не стреляли. Или стрелы кончились, или стрелки.
Солдаты с "Падроны", ведомые Хиваем, начали одолевать. У врага и эпибатов не осталось, испанцы с гребцами дрались. Кое-кто из родельерос, не отвлекаясь на них, спешил дальше. По сомкнувшимся кораблям воины перебирались на "Парал". К ним присоединился и Демарат, который успел оправиться от шока, пережитого при первых пушечных залпах.
Онорато осознал, что все пушки молчат и аркебузы больше не стреляют. Похоже, дело подходит к концу.
Дело подходило к концу. В общем-то, оно не слишком затянулось. Де Коронадо в центре баталии нанёс грекам такой чудовищный урон первым же залпом, что там и драки-то не получилось толком. Афинские триеры начали отворачивать влево и вправо. Сталкивались друг с другом, даже тонули. На крыльях эллинского строя дошло до абордажа, а в центре почти что и нет.
Пятидесятифунтовые ядра куршейных кулеврин прошивали оба борта триер, и порождали целые облака обломков, убивая по дюжине гребцов разом. Пожаров не было. Ядра послушно дырявили дерево, триеры послушно тонули.
На обездвиженный "Парал" налетела "Донзелла" Николо Империале.
Фокион упал, ударился затылком. В глазах потемнело, но наварх всё же удержался каким-то чудом на самом краю сознания. Поднялся на четвереньки. Помотал головой. Муть во взгляде медленно прояснилась.
Наварх пошарил вокруг. Пальцы сомкнулись на древке копья.
На теориду хлынули варвары. Ещё живые гребцы и матросы, все как один из фратрии Паралоев, схватились с ними, подобрав щиты и мечи павших товарищей. Схватились, но не могли удержать.
Фокион поднялся на ноги, отбил щитом чужой невозможно длинный и узкий клинок. Припал на колено и сделал выпад снизу-вверх. Варвар захрипел.
Остывающая капля крови заблестела на острие копья. Маленький рубиновый шарик. Он срывается в пропасть и летит. Бесконечно долго…
— Защищайте Фокиона! — раздался чей-то крик.
Старика оттёрли за спины.
К корме "Парала" подошла маленькая восьмивёсельная эпактида. На носу судёнышка стоял воин в высоком фракийском шлеме со сбитой вперёд тульёй и белыми перьями по бокам. Он сложил ладони рупором и закричал:
— Фокион, спасайся!
— Кефисофонт? Ты жив, хвала богам, — устало ответил первый наварх, перегнувшись через борт, — что видно у Хареса?
— Ничего не видно! Всё в дыму! Там толчея и смерть. Варвары бьют каким-то неведомым оружием!
— Я заметил… — пробормотал старик и облизнул потрескавшиеся губы.
— Кто может, бежит! — крикнул Кефисофонт. — Что у Аполлодора тоже не видно! Это конец, Фокион! Надо уходить!
— Уходи. Уводи людей Кефисофонт. Уводи в Лампсак. Если варвары полезут следом, Мемнон поможет отбиться.
— Я не брошу тебя!
— Уходи, — упрямо повторил Фокион, — я не оставлю "Парал".
— А-а-а! — в отчаянии махнул рукой Кефисофонт.
Гребцы эпактиды оттолкнулись от борта триеры, развороченный нос которой неудержимо погружался в воду.
Фокион повернулся.
Раздался окрик на незнакомом языке. Варвары остановились. Возле Фокиона осталось всего пятеро измученных бойцов. Никто из команды "Парала" не бежал, никто не прыгнул за борт. Честь рода Паралоев превыше всего.
— Этого только живым!
Смутно знакомый голос. Фокион прищурился. А-а… Демарат. Не раз встречались. За чашей вина встречаться было как-то приятнее…
— Фокиона только живым!
Варвар, на котором железа было больше, чем на других, кивнул.
Старый наварх глубоко вздохнул. Покрепче перехватил копьё. И поднял щит.
12. Откровения
Перинф
Демарат и Антипатр сочли необходимым заранее подготовить царя к встрече с Каэтани, поэтому ещё за несколько дней до выступления флота, в Кардию полетел почтовый голубь с письмом настолько подробным, насколько вообще мог вместить в себя свиток, укреплённый на птичьей лапке внутри футлярчика, сделанного из гусиного пера. Из Кардии в ставку под Перинфом побежал скороход. Одновременно из Пеллы посуху отправился ещё гонец с отчётом куда более обстоятельным и изменённым тайнописью с помощью новомодной энеевой линейки[79]. Надёжный способ, куда лучше скиталы, которую только ленивый не прочитает. Медленный только — ради сокрытия большого письма узелки на нитях пять человек вязали целый день.
Альтисторический рассказ о том, что может случится, если очень влиятельные люди не держат себя в руках. Действие происходит на просторах Средиземноморья в 1571 году.
Альтернативная история. Александр Македонский гибнет в битве при Гранике, но прежде у него рождается сын. Рассказ написан на конкурс "Альтернативная история — 4".
Он был самонадеян, покоритель Ойкумены, Искандер Зулькарнейн, Искандер Двурогий, Проклинаемый людьми. Он шел от победы к победе, и никто из живущих ныне не мог остановить тяжелую поступь великого завоевателя. В неумеренной гордыне своей он назвал себя сыном Бога, не зная, что жизнь человеческая - лишь былинка в руках Всевышнего, суд же Его суров, но справедлив, и по силам каждому Он даст испытания. Не в этом времени, так в ином. Ибо нет у времени начала и конца. И тогда в битве не на жизнь, а на смерть сойдутся два величайших полководца, разделенные тысячей лет.
Мог ли Спартак победить? Почему он не ушел из Италии? Кто он вообще такой, фракиец Спартак. Фракиец ли? Эта история началась в годы Первой Митридатовой войны, вот только совсем не так, как принято её рассказывать.Первая часть закончена.
Действие этого исторического романа происходит в Древнем Риме во времена Митридатовых и Гражданских войн. В центре сюжета - жизнь и приключения Спартака, будущего предводителя знаменитого восстания гладиаторов.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.