Скованный Прометей - [67]

— Я всё объясню, — повторил Каэтани.

Во дворце они прошли в один из андронов (их в огромном дворце было несколько). На полу выложена мозаика, изображавшая Диониса верхом на пятнистой пантере. Вокруг мозаики разместились обеденные ложа.

Антипатр пригласил Каэтани и Демарата возлечь. Засуетились рабы, принесли вина и закуски. Когда они по мановению руки наместника удалились, Каэтани не заставил себя долго ждать.

— Я не обманул почтенного Демарата, когда сказал, будто мы прибыли из Испании. Больше половины моих людей — уроженцы этой страны. Но сам я родился в Италии, как и многие другие мои люди.

— Хм, я встречал довольно много италиков, — удивился Демарат, — но никто из них даже близко не напоминал обликом тебя и твоих спутников, достойнейший Онорато.

— Всё верно, — кивнул Каэтани, — дело в том, что на самом деле я ещё не родился. Появлюсь на свет примерно через полторы тысячи лет. Даже больше, точно трудно сказать.

— То есть как не родился? — оторопел Антипатр.

Они с Демаратом снова переглянулись.

Онар атос. Вместилище призрака.

— Но я… сжимал твою руку… — пробормотал Демарат, — да и все остальные… Они же из плоти и крови. Как это — не родился?

— Да, я действительно обычный человек из плоти и крови. Не бог (прости Господи). Простой смертный. Но жить я буду много поколений спустя. А вот как я и мои спутники угодили сюда…

Онорато недолго помолчал, подбирая слова.

— Вы верите в то, что Крон, породивший время, низвергнут в Тартар своим сыном. там он заключён вместе с побеждёнными титанами, что восстали на его защиту. Бездну Тартара мы называем Адом, а его чудовищных обитателей бесами. Властвует в Аду Сатана. До недавнего времени я думал, что ваш владыка мёртвых Аид — это он и есть. Но, как мне теперь кажется, Аид с Кроном слиты в одно.

Ни о чём таком Каэтани прежде никогда не задумывался. Только во время перехода от Тенара изобрёл легенду, которую, как ему казалось, местным будет проще воспринять. Он отпил вина. Демарат и Антипатр не встревали, слушали очень внимательно.

— Мы не знаем, как попали сюда, — продолжил герцог, — была большая морская битва, а в конце её произошло нечто необъяснимое. Мир внезапно изменился. Большая часть наших кораблей исчезла. Лишь та горстка галер, которые уже знакомы почтенному Демарату. И такой же небольшой отряд наших врагов. Возглавляет их Луччиали. Это очень опасный человек. Именно он напал на Навпакт и уничтожил ваш гарнизон. Силы у нас примерно равные.

О бегстве делла Ровере и Луиджи Бальби герцог упоминать не стал.

— И вот мы здесь. В чужом для нас мире, — продолжил Онорато, — много дней и ночей я пытаюсь осмыслить произошедшее. Кому ещё под силу замкнуть время в кольцо? Всемогущему Господу, в коего мы веруем. А может быть Сатане, врагу рода человеческого. Можно ли его соотнести с вашим Кроном? В чём причина нашего появления здесь? У меня нет ответов. Так случилось. Нам, простым смертным, остаётся принять произошедшее и жить дальше.

Он замолчал. Повисла долгая пауза. Нарушил её Антипатр:

— Звучит, как бред сумасшедшего.

— Я отдаю себе отчёт, что в подобное трудно поверить, — кивнул Каэтани, — я бы и сам не поверил, окажись на твоём месте, достойнейший Антипатр. Но все мои познания, которые так вас удивили, объясняются очень просто. Для меня это история. Записанная история. Вы можете судить о давно минувших событиях по книгам Геродота и Фукидида. Они жили сто лет назад. И я читал написанное ими. Читал о Фемистокле и битве при Саламине. Только для меня эти книги куда старше. Им больше полутора тысяч лет. Благодаря им я худо-бедно знаю ваш язык. Конечно, пока не очень хорошо.

Он смущённо улыбнулся.

Антипатр молчал, переваривая услышанное. Демарат задумчиво катал вино по стенкам чаши-канфара.

— Стало быть, ты действительно знаешь о том, что произойдёт в будущем? — спросил, наконец, наместник Македонии, — и дело тут не в ясновидении?

— Да, — улыбнулся Каэтани, — не буду лгать, я простой смертный. И действительно знаю, что произойдёт в будущем. Могу рассказать о событиях, которые произойдут совсем скоро и тогда вы увидите, что я не лгу. Если же нет… Что ж, мы все вашей власти. Нам некуда больше идти. И мы не знаем, есть ли возможность вернуться.

Он замолчал.

— Антипа, — бесцеремонно, как позволялось лишь очень немногим, обратился к наместнику коринфянин, — ты понимаешь, какое могущество окажется в наших руках? В руках Филиппа?

— Это если нечто неприятное можно будет предотвратить, — буркнул Антипатр, — да и в таком случае, зачеркнув одну строку в книге, не обесценим ли мы все последующие?

— Я знаю, когда и как умрёт Филипп, — сказал Каэтани.

Демарат и Антипатр разом посмотрели на него.

— Я знаю, когда и как умрёт Александр. Я готов открыть это им, но только лично и наедине. Могу указать, к чему через сто лет приведут некоторые поступки, совершаемые сейчас. Кое-что не откажусь рассказать и вам, дабы мне поверили и могли проверить.

Он облизал обветренные губы и добавил:

— Даже одна зачёркнутая строка может изменить мир до неузнаваемости.

— А что в таком случае произойдёт с тобой? — спросил Демарат, — вдруг окажется, что, вытащив один кирпич, ты разрушишь всю стену, на которой стоит твой собственный мир?