Скорпионы в собственном соку - [69]

Шрифт
Интервал

Я собираюсь убить в «Гуггенхайме» леендакари[130] Иона Андера Чорибуру.

Часть третья

Запойный угольщик в «Гуггенхайме»

Euskal Herrico ohianetan Olentzero deritzon ikazkin zahar bat bizi dab ere As-totxoarekin. Gabon egunez, urtero, opariak banatzen dizkie bere abestia kantatzen dioten haurrei. Baina gustiz herabetia denez, inorki ikusteik ez du nahi izaten.[131]

Оленцеро. Детская сказка. Рождественский подарок от Бильбао Бискайя Куча

1

Я даже не выключил компьютер и не вынул дискету, не было времени. Как я глуп, что не догадался: пятой жертвой должен стать леендакари; это по всем признакам было яснее, чем сексуальная жизнь Тинтина.

Я стал лихорадочно соображать, что будет быстрее и что эффективнее. Быстрее, конечно, позвонить в музей, но эффективнее пойти туда самому. По телефону меня могут не послушать, принять за сумасшедшего.

Так что я выбежал из «Карты полушарий» и кинулся к площади Сабалбуру, к ближайшей стоянке такси.

Из-за суеты с рождественскими праздниками не было ни одного. Я подождал минутку и позвонил по мобильному на ближайшую станцию вызова такси; оба номера были заняты.

Я начал свою решительную гонку в ритме между легким шагом и короткой рысцой. Не знаю точного расстояния, отделявшего меня от «Гуггенхайма»; по моим подсчетам, что-то около двух или трех километров – настоящий марафон для жалких легких человека, который, как говорил Бернард Шоу, практиковал только один род физических упражнений: ходил пешком за гробом на похоронах друзей-спортсменов.

Я преодолел не больше пятисот метров, и уже началось покалывание в боку; мне пришлось остановиться и перевести дух. Три четверти бутылки «Гленморанжи» и целая пачка «Бэнсон и Хэджес» оказали мне медвежью услугу.

Я должен был показать себя достойным свалившихся на меня обстоятельств и сделать огромное усилие, мгновенно превратиться в Затопека.[132]

Я снова продолжил свой бег.

Одно дело – что я не стал выдавать Астигаррагу прежде, чем закончил чтение его исповеди, и другое, совсем другое – не предотвратить всеми возможными способами убийства или, скорее, кровавой бойни, – ведь мы помним, что дегустатор Франко заявил о своем намерении захватить с собой еще несколько человек помимо леендакари.

Было очевидно, какой способ он выбрал для своего покушения – бомбу. Несомненно, телега с бочкой скрывала в себе взрывчатку. Я не имел ни малейшего представления о том, как он исхитрился достать нужное вещество и поместить его в бочку, но, судя по изворотливости, проявленной в остальных убийствах, и учитывая военную подготовку, полученную им в Алжире, это тоже меня не удивляло.

Трогательная жертва, человек безнадежно больной циррозом, был Оленцеро-бомбой-камикадзе.

Я посмотрел на часы: без пяти девять.

Посмотрим.

Он выехал из «Карты полушарий» около половины седьмого. Он собирался проделать свой путь очень медленно и отчасти кругами, раздавая повсюду конфеты и marron glacй, чтобы приехать в «Гуггенхайм» около девяти, через полчаса после начала банкета.

Я проклял два бесценных часа, потерянных на чтение всех его безумных разглагольствований, однако я все еще мог прийти туда вовремя. Хоть я и задыхался, как собака, брошенная в Сахаре, – многочисленные пешеходы смотрели на меня и делали такое лицо, словно столкнулись с бандитом, – я побежал еще немного быстрее. Боль в боку мучила меня еще сильнее, чем мысль о неизбежном упадке «Карты полушарий».

В три минуты десятого я с трудом спускался по широким ступеням музея, по которым приходится сходить, словно прихрамывая. Мне не пришло в голову проникнуть в здание через пандус, предназначенный для въезда машин.

Я пришел.

Гости продолжали входить в музей, не заметно было ничего необычного, по крайней мере отсюда.

Может быть, я даже пришел раньше, чем он.

В дверях я толкнул какую-то пару, чтобы они пропустили меня, – думаю, это был Рохелио Итурригори, председатель финансовой инспекции, вместе со своей супругой, – я оттолкнул в сторону девушку-администратора, просившую меня предъявить приглашение.

Он был там! Асти проехал по внутреннему двору и в этот момент двигался на своей телеге, запряженной ослом, по большому залу без колонн, где было самое сердце вечеринки, – гости приветствовали его овацией. Я увидел, как леендакари Чорибуру приближается к нему, чтобы поприветствовать!

Я перепрыгнул заграждение на входе, умудрившись не проломить себе башку, и закричал так, как никогда в своей жизни не кричал, – за секунду до того, как горилла-охранник повалил меня, словно игрока в регби.

– Осторожно! У Оленцеро бомба!

В результате падения мой мобильник в форме арумбайского фетиша выпал из кармана пиджака и пролетел несколько метров по полу, оказавшись в конце концов под ботинком гориллы с лицом Стивена Сигала, тоже устремившейся ко мне.

Люди, окружавшие Оленцеро плотным кольцом, отпрянули, открывая пространство, с быстротой, с какой пестрая стая птиц теряет свой правильный строй перед нападением орла.

Телохранители леендакари окружили своего босса и в мгновение ока увели его.

По крайней мере дюжина пистолетов целилась в Асти и в меня.

Лежа на полу, обездвиженный гориллами, я снова закричал:


Еще от автора Хуан Бас
Трактат о похмелье

«Трактат о похмелье», по словам самого автора, своего рода «руководство по выживанию для тех, кто пьет сверх всякой меры». Очень занимательная и веселая книга, где с «научной» точки зрения рассматривается огромное многообразие всех видов и подвидов похмелья, а также даются «практические» советы, как с ним бороться.


Таверна трех обезьян

Хуан Бас профессиональный киносценарист. Работал с журналами «Плейбой» и «Пентхауз», там же опубликовал свои первые рассказы. В 1999 г. выходит его первая книга «Тайные страницы истории», а в 2000 г. вторая, «Таверна Трех Обезьян», тут же замеченная испанской критикой; в том же году книга переводится на португальский, немецкий, французский.«Таверна Трех Обезьян (и другие рассказы о покере)» – это четырнадцать новелл, совершенно разных по жанру (мистика, готический ужас, эсперпенто, фантастика, детектив, эротика, вестерн, т.д.), но объединенных одним общим «действующим лицом» – покером.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.