Скопированный - [17]

— Ты также сказала, что мы испытываем друг друга в хорошем смысле этого слова. Снова верно. И что я не отдавал тебе все… что я отвлекался… что огонь это хорошо… Верно, верно и верно. Мне следует продолжать дальше?

— Да, мне нравится этот список. — Она придвигается ближе, всего лишь на один шаг, но наша близость меняется с дружеской на что-то большее. В ее глазах горят озорные искорки, игривая улыбка таится на губах. Она уже два месяца не смотрела на меня так и вдруг я не могу ясно мыслить. Я открываю рот, но слова не идут.

Шрам над ее левым глазом сияет в лунном свете. Сияет и это моя вина. Я тянусь к нему, и на этот раз Бри не шарахается от меня и не уходит. Она позволяет мне прикоснуться к ней. Я прослеживаю шрам пальцем, и когда я заканчиваю, она прислоняется ко мне слегка, прижимаясь щекой к моей ладони.

Небольшой вздох вырывается из нее.

Тоскливый вздох.

Этот звук разливается в моей груди теплом. Я хватаю ее лицо обеими руками и прикасаюсь губами к ее губам, прежде чем моя нервозность исчезает. Она вздрагивает от неожиданности, затем расслабляется, открывая свой рот моему. Она отвечает на мой поцелуй, отчаянно, стремительно, и это так прекрасно — мы прижаты друг к другу, вдыхаем друг друга, как будто по-другому и не должно быть — но моя кровь почти стынет в венах, когда она шепчет:

— Остановись.

Я открываю глаза. Она смотрит невидящим взглядом в мою грудь, ее ладони упираются в меня.

— Я… Я не могу, — говорит она, убирая их, как будто она обожглась.

— Ты только что это делала.

Она качает головой.

— Я хочу остаться друзьями.

— Друзья этого не делают, Бри. Друзья не целуются вот так.

— Я хочу остаться друзьями, — повторяет она снова.

— А я хочу большего. Я хочу намного больше и ты убиваешь меня.

Я чувствую, как ускользает момент, чувствую, как она восстанавливает стену между нами. Почему она борется? Из-за ее гордости? Какое обещание она себе дала?

— Бри, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не переставай бороться за нас, когда я, наконец, решил прекратить сопротивляться.

— Это была ошибка, — говорит она, возвращая взгляд в мои глаза. — Прости.

Она проскальзывает в книжный магазин, а я остаюсь на месте, находясь в шоке, со вкусом ее губ, все еще обжигающих мой рот.

СЕДЬМАЯ

КОГДА Я ЗАВАЛИВАЮСЬ НА кухню на следующее утро, Барсук уже жарит яйца. Я не знаю, когда он вернулся в книжный магазин, но аромат, исходящий от завтрака настолько восхитительный, что я легко соглашаюсь с тем, чтобы сосредоточиться на еде, чем задавать вопросы. На самом деле, я не произнес ни слова с тех пор, как Бри оставила меня прошлой ночью на крыльце. Было намного легче заползти в свой спальный мешок и уйти от проблем, чем встретиться с ними лицом к лицу. Теперь такое впечатление, что мой спор с Блейном в одночасье раздулся в размере, став столь же явным, как солнечный свет, льющийся из окон апартаментов.

Блейн не сказал ни слова, с тех пор как я сел за стол и даже не посмотрел в мою сторону.

Это так неправильно, что мы ругаемся. Ничего между нами долго не тянулось в Клейсуте. Мы бы поспорили или поборолись бы, или ударили бы друг друга, а потом две минуты спустя смеялись, успокоившись так быстро, что едва могли бы вспомнить, из-за чего мы ссорились с самого начала.

Все же напряженность в отношениях с Блейном может быть предпочтительнее, чем общение с Бри, которая делает вид, что как будто ничего не произошло прошлой ночью. Она просит меня передать ей тарелку, а потом улыбается в знак благодарности, что режет меня без ножа. Вскоре на кухне начинает кипеть бурная деятельность, что является огромным облегчением. Руки тянутся в разные стороны, на плитах все бурлит, стучат кружки. Стол оккупирован зевающими и взлохмаченными людьми, занятыми непринужденной болтовней.

Эйден до сих пор не перестал докучать Клипперу насчет Райли.

— Я говорил тебе, Эйден. Я едва ее знаю.

— Это не то, что я спрашиваю, — говорит мальчик. Он сует кусочек бекона Расти под столом, а Клиппер убийственным взглядом смотрит в мою сторону. «Я ненавижу тебя», — произносит он одними губами. Я подавляю смех и орудую лопаткой, переворачивая яйца, и таким образом у меня есть повод избежать разговора.

— Ник, вчера все прошло хорошо? С членами твоей команды?

Барсук дергается от звука голоса Адама, резкого в шумной кухне.

— Это было… непримечательно. Наверное, можно было это пропустить.

— Ну, это совсем не расплывчато, — сказал Сэмми с набитым ртом, жуя яйцо.

— Это был личный вопрос, касающийся поставок воды. Если бы я хотел, что бы у вас были подробности, они бы у вас были.

— А еще мы вверяем тебе наши жизни для выполнения этой миссии. Парню, который отказывается дать прямой ответ.

— Мне не нужен умник в этой команде, — огрызается Барсук. — Если у тебя проблемы со мной, ты можешь выйти через эту дверь. — Он с силой указывает лопаткой в сторону двери.

— Ладно, Ник, — говорит Адам. — Ты высказал свою точку зрения. Как насчет того, чтобы рассуждать логически, а не спорить?

Барсук проворчал что-то нечленораздельное и вывалил последнюю партию яиц на тарелку.

— Комплекс, — говорит он, бросая горсть эскизов на стол. — Исходя из того, что мы выяснили, весь первый этаж является центром погрузки. Течение воды в канале гонит прямо на остров, и мы наблюдали, как лодки приходят и уходят из дока, расположенного ниже самого здания.