Скопированный - [15]

И потом они оба уходят, дверь хлопает у меня перед лицом.

Я взвинченный спускаюсь вниз по темной улице, мои ноги двигаются достаточно быстро, что я, в конце концов, перехожу на бег. Прохладный ночной воздух проникает в мои легкие, поддерживающие слова Блейна просто жалят меня, а не заставляют воспламениться. Сэмми знал лучше, что мне нужно, чем мой собственный брат. Как такое возможно?

Я пробегаю несколько кварталов, и медленно бреду по улице, идущей параллельно фиорду. Пронзительный крик шумной толпы слышен впереди, где все окружено светом, исходящим от какого-то здания. Это, согласно табличке, висящей над входом, паб «Рулевая рубка». Два человека стоят за дверью. Пока я не подошел ближе, я не узнавал их. Гейдж и Бри.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ее я.

— Сэмми сказал мне, что Гейдж предложил нам всем выпить, а мне нужно было выйти, — говорит она. — Там слишком душно.

— Ты пойдешь с нами? — спрашивает Гейдж. — Это будет настоящий позор, если ты не присоединишься к нам, ты понимаешь? — Он кивает в сторону Бри и подмигивает мне.

Мне кажется, что этот парень мне больше не нравится.

— Нам лучше уйти, — говорю я Бри.

— Неее, свежий воздух так хорош.

— Бри, это не предложение.

— Я думаю, что она может говорить за себя, Туз, — говорит Гейдж. — И, кроме того, еще не вечер. Хочешь выпить? Пойду, выпью пару кружек. — Он отталкивается от стены и направляется внутрь.

Я двигаюсь, но Бри встает на моем пути.

— В чем твоя проблема?

— Ты честно не видишь, чего он хочет?

— Я вижу очень хорошо, — говорит она. — Но он был абсолютно вежливым с тех пор как оказалась здесь, так как насчет того, чтобы выпить с нами, а не следить за мной, словно мне пять лет?

Она убирает руку с моей груди. Я мог бы пойти за Гейджем сейчас, но это смахивает на тест.

И я не собираюсь его провалить.

ШЕСТАЯ

Я ПРИСЛОНЯЮСЬ К СТЕНЕ и пытаюсь притвориться, что меня не заботит, что Бри будет здесь всю ночь болтать с Гейджем. Наклоняя голову назад, я рассматриваю звезды. Их бессчетное количество. Маленькие точечки света. Небольшие, но потрясающие.

— Они феноменальны, да? — говорит Бри, хотя я ничего не произношу о них вслух. Она откидывает свою голову назад, оголяя свою шею. Ночное небо отражается в ее зрачках, которые в данный момент имеют грандиозный вид — такие широкие и стремящиеся, насколько они могли быть при таком слабом освещении.

В день, когда мы приехали в Пайк, я рассказал Адаму о верном признаке, который мы обнаружили, чтобы идентифицировать Копию — что их зрачки не правильно расширяются — и предложил проверить каждого после предательства Копии Эммы, совершенного прямо под нашим носом. Бри тогда психанула, заявив, что я переступаю тонкую грань на опасном уровне с нашей верой друг в друга. Клиппер также встал на ее сторону, но в конце концов, из-за того, что Адам сказал, что все это будет добровольно, и что это будет как раз выглядеть подозрительно, если они не примут в этом участие, они уступили.

Вик всех на базе Экспатов разбил на пары, и мы с Бри оказались вместе. Она смотрела на меня непонимающе, когда я проводил лучом фонарика по ее глазам, смотря, как ее зрачки расширяются и сжимаются. У Копий они тоже изменяются, согласно тому, что мы узнали, только очень незаметно. На неестественно минимальные значения.

— Мы должны придумать вопросы, чтобы обезопасить себя, — сказала Бри. — Они были бы более эффективными.

— Для чего?

— А Копия прям позволит тебе подойти достаточно близко, чтобы посветить светом в ее глаза? О, привет, я не уверен, человек ли ты, не мог бы ты доказать это по-быстрому? — усмехалась она. — Это просто смешно. Мы должны задавать вопросы, ответы на которые Копия никогда не узнает.

Я опускаю фонарик. Оуэн спрашивал Клонированную версию Блейна личные вопросы, когда он впервые нашел нас в Стоунуолле, и мы оба видели, что из этого вышло.

Почувствовав мои сомнения, Бри вздохнула.

— Смотри, когда ты встретишь меня, или когда у тебя будут какие-либо сомнения даже на секунду в том, что это на самом деле я — просто спроси меня, какая моя любимая птица. Для выросшей в Солтвотере, это будут цапли. Они были самыми грациозными птицами, которых я когда-либо видела, и я была ими одержима. Думала даже, что они были волшебными. Копия ответит неправильно на основе тех воспоминаний.

— И какой правильный ответ? На данный момент?

Она забирает у меня фонарик.

— Гагары.

Я до сих пор глубоко озадачен таким выбором. Почему ее любимая птица ассоциируется с одним из самых отвратительных моментов между нами? Та ночь на пляже, когда я сказал ей, что между нами ничего не получится.

— Что насчет тебя? — говорит она, проверяя мои глаза.

— Спроси, что было самой большой ошибкой в моей жизни, и я отвечу, что это было сомнение в нас. Что я сказал тебе, что у нас ничего не выйдет.

Она опускает фонарик, насупившись.

— Почему ты добиваешься, чтобы это было трудно? Разве нет другого вопроса? Что-нибудь еще?

— Возможно потому, что на данный момент это самая глубокая истина обо мне. Это единственное, что я знаю наверняка.

Она щелкает фонариком и замирает с такой агрессией, что ее кресло откатывается.