Сколопендр и планктон - [26]

В этот день в половине третьего Майор должен был встретиться с дядей своей возлюбленной.

Как обычно, придя в контору, он первым делом заглянул к Видалю.

— Ну как? — спросил тот.

— Готово! — гордо ответил Майор. — Позавчера я столкнулся с Леваду на танцульках и спросил его относительно труб. Взгляни-ка… — Он протянул Видалю проект, насчитывавший теперь самое меньшее тысячу восемьсот страниц.

— Но это по-прежнему в форме спецификции? — спросил Видаль.

— Как уславливались, — с достоинством отозвался Майор.

— Тогда иди, — сказал Видаль и распахнул перед ним дверь в кабинет Полквоста.

— Месье, это господин Лустало, — обратился он к шефу.

— Ах, это вы, господин Лустало — воскликнул, поднимаясь, Первый заместитель главного инженера. — Рад вас видеть…

И, оскалившись в улыбке, он полминуты тряс Майору руку.

Что было дальше, Видаль не слышал, так как закрыл дверь и вновь уселся за свой стол. Он сладко проспал часа полтора и был разбужен деланным смехом Полквоста, раздававшимся за тонкой перегородкой.

Видаль осторожно подошел и приложил ухо к двери.

— Видите ли, — говорил его шеф, — работа очень любопытная, но… э… в общем, нам нельзя рассчитывать на всеобщее понимание. Мы без конца сталкиваемся, и это почти во всех областях, с требованиями скорее коммерческого, если можно так выразиться, характера, которым мы должны стараться противостоять, не принимая их, разумеется, открыто в штыки и по мере возможности используя всю дипломатию, на какую мы способны… Наша деятельность в целом требует чувства меры и довольно большой гибкости. Нередко против нас выдвигают возражения, казалось бы, и справедливые. Так вот, в трех случаях из четырех мы констатируем впоследствии…

— Когда спецификция уже официально утверждена, — предположил Майор.

— Ах что вы! К счастью, нет! — с чувством оскорбленной невинности промолвил Полквост. — Так вот, мы констатируем, что эти возражения отражали cyi-убо частные интересы, И потом, люди не замечают, что то и дело сами себе противоречат, и выдвигают против нас доводы, не выдерживающие критики. Поэтому, собственно, и надо постоянно бороться во имя идеи унификации.

— Другими словами, — заключил Полквост, — мы должны проповедовать всем эту идею и никогда не отчаиваться…

— Проповедовать… — повторил Майор. — А действительно…

— Вы сразу увидите, — сказал Полквост, — подходит ли вам эта работа. Я постараюсь подыскать вам секретаршу. В настоящее время отдел испытывает некоторый недостаток в младшем персонале… Младший персонал сейчас очень трудно найти, и он выдвигает, в общем, такие требования… мы не можем, знаете ли, себе позволить платить им больше, чем они заслуживают. Мы бы оказали им медвежью услугу…

— Я думаю, — вставил Майор, — что пока буду входить в курс дела…

— В принципе, это верно… в какой-то степени… и потом, начальник по кадрам обещал примерно за неделю найти мне семь машинисток. У меня еще шесть помощников, и машинистку вы получите не сразу, ведь мне нужна еще одна, кроме госпожи Люгер — единственной преданной нашему отделу… но я… э… думаю, впоследствии мы расширим штат, видите ли, я полагаю… у меня есть племянница, довольно неплохая стенографистка… в общем, я рассчитываю взять ее к себе в отдел… И приставлю ее к вам…

Видаль услышал какой-то странный звук вроде икоты, потом звук падения тела на пол. Дверь почти тут же распахнулась.

— Видаль, — позвал шеф, — помогите его перенести… ему стало плохо… думаю, переутомился, трудясь над проектом. Его документ представляется мне очень интересным. Я беру его к себе в отдел…

— Проект? — Видаль сделал вид, что не понял.

— Нет-нет, — Полквост прыснул со смеху, — господина Лустало. Он поступит на работу в НКУ.

— Вам удалось его уговорить? — спросил Видаль голосом, которому попытался придать оттенок восхищения.

— Да, — не без ложной скромности признался Полквост. — Он будет руководить специальной комиссией по сабантуям, она скоро будет создана.

Тем временем Майор поднялся без посторонней помощи.

— Простите, — сказал он. — Это усталость…

— Помилуйте, господин Лустало… Надеюсь, сейчас вам лучше. Тогда до свидания. До следующего вторника.

— До свидания, — стараясь говорить в тон шефу, произнес Майор.

Полквост вернулся к себе в кабинет.

Глава IV

Между тем Провансаль отнюдь не помер.

Он отремонтировал свой «какделак», то есть приделал машину к рулю, который привез его домой. Новая конструкция оказалась более удобной для транспортировки приятелей.

Он записался в «Рейсинг» и без устали накачивал себе мышцы, чтобы при первом удобном случае набить Майору морду.

В «Рейсинге» он подружился с Андре Воробьешем, управляющим делами из Управления. Мир тесен…

Зачастил он и к небезызвестному Клоду Абади, беспардонному баскетболисту и пловцу, а также кларнетисту-любителю.

С Воробьешем они так сошлись, что одних тренировок им оказалось мало — Воробьешь присмотрел ему место в Управлении. Теперь Провансаль должен был в какой-то степени надзирать за деятельностью Консорциума.

К исполнению своих обязанностей Провансаль приступил за неделю до визита Майора к Полквосту. Работа Провансаля заключалась лишь в том, чтобы раскладывать во множество больших папок присланные из НКУ документы.