Сколько длятся полвека? - [112]
— «Фердинанд». Болванка… Продолжайте.
Эта ли болванка или чрезмерное хладнокровие начальника штаба, но Сверчевский сорвался.
Почему он, командующий армией, не информирован о противнике? Какого черта левый сосед, генерал Коротеев, топчется на месте?
Когда речь коснулась Коротеева, Петров презрительно скривился.
— Дурной тон — валить на соседа. Пятьдесят вторая, которой командует Константин Аполлонович Коротеев, — он сделал ударение на имени и отчестве, давая понять, что оценил обращение Сверчевского к нему самому, и назидательно подчеркивая вместе с тем свое уважение к левому соседу польского генерала [84], — несколько месяцев не выходит из наступательных боев. У Коротеева дивизии с номерами и длинными названиями, но без личного состава. Однако, смею заверить, Коротееву и вам будет оказана помощь…
Петров сообщил о немецких резервах, которыми усиливается группировка Шернера. Ей поручено прорваться на тылы наступающего 1‑го Украинского фронта, изолировать, окружить его.
— Бред какой–то, — вырвалось у Сверчевского.
— Не думаю, — возразил Петров. — В их ситуации это по–своему правомерно. Но идея рождена по картам и военно–историческим прецедентам. Без учета реальности. А реальность такова: война Гитлером проиграна. Наша победа будет полной, коль мы возьмем Берлин. Жуков и Конев заверили Верховного, что наши войска способны взять его раньше англо–американцев, которые сейчас — отдадим должное — донельзя мобильны… Надеюсь, вы понимаете, командование фронтом сделает все возможное, чтобы вам помочь. Но главное направление — Берлин…
Сверчевский это понимал, начинал понимать и еще кое–что. Вопрос вертелся на языке. Он прикусил язык. Петров это видел.
— Да, командование фронтом не знало силы группировки и намерения противника в полном объеме. В частности, не знало сил Шернера. Мне не надо вам напоминать, что окончательный потенциал и замысел неприятеля раскрываются в процессе операции.
Верно, подумал Сверчевский, последняя фраза содержит долю истины и в общем убедительна. Особенно, если давать интервью газетчикам.
Но предъявлять кому–либо претензий он не смел. В течение пяти дней подготовки к наступлению занимался чем угодно, кроме разведки. Удовольствовался сведениями, полученными от сменяемых частей, от штаба фронта, постоянным наблюдением. Не послал разведку дальше перкой позиции, не попытался взять «языка» в глубине обороны.
Действует, видимо, гипноз приближающейся победы, даже когда отвергаешь его с порога, предостерегаешь подчиненных.
— Задача ваша, генерал, — снова две головы над картой, — продолжать наступление на Дрезден. Иначе невозможно. Иначе, — Петров оторвался от карты, — подведете своего правого соседа, который успешно продвигается. Это нехорошо подводить соседа… Вопросами вашего взаимодействия будет непосредственно заниматься начальник оперативного управления генерал Костылев. Ждите его.
Сверчевский знал Костылева, умевшего восстанавливать нити управления, обладающего редким у штабников организаторским напором.
Пока суд да дело, командующий 2‑й армией отдал приказ — продолжать наступление.
Из директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 3 апреля 1945 года:
«Ставка Верховного Главного Командования приказывает:
Подготовить и провести наступательную операцию с целью разгромить группировку противника в районе Котбус и южнее Берлина.
Не позднее 10–12 дней операции овладеть рубежом Бреелитц–Виттенберг и далее по реке Эльбе до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду наступать на Лейпциг.
Главный удар силами пяти общевойсковых армий и двух танковых армий нанести из района Трибель в общем направлении Шпремберг — Бельциг…
Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2‑й армии Войска Польского и частью сил пятьдесят второй армии нанести вспомогательный удар из района Кольсфурт в общем направлении Бауцен — Дрезден…»
Из Дневника ОКВ [85]:
«22 апреля 1945 г. Гитлер принимает наконец для самого себя решение не бежать на юг, а лично руководить борьбой за Берлин и остаться в имперской канцелярии… Гитлер в первый раз высказывает мысль о том, что война проиграна».
Из записок офицера ставки вермахта:
«В ночь с 20 на 21 апреля после разговора с Гитлером… я собирался уже покинуть помещение для оперативных совещаний. В этот момент посланник Хевель из министерства иностранных дел просунул голову в дверь и спросил: «Мой фюрер, есть ли у вас для меня какие–либо приказания?» Когда Гитлер ответил, что приказаний не будет, Хевель сказал: «Мой фюрер, сейчас без пяти секунд 12 часов. Если вы намерены еще достичь чего–либо с помощью политики, то позже уже ничего невозможно будет сделать». Тихим, совершенно изменившимся голосом Гитлер ответил, медленно покидая помещение и с трудом волоча за собой ноги: «Политика? Больше я политикой не занимаюсь. Она мне опротивела. Когда я буду мертв, вам много придется заниматься политикой».
X
Такой же приказ — продолжать наступление — получили немецкие части, действующие против 2‑й армии Войска Польского.
Передовые отряды докладывали Сверчевскому из–под Дрездена. Радиограммы принимались на командном пункте, простреливаемом немецкими пулеметами, под частые разрывы тяжелых мин.
Знаменитая статья В. Кардина в «Новом мире» «Легенды и факты», вызвала многочисленные отклики читателей, ставила под сомнения отдельные постулаты советской истории.
Герой повести «Минута пробужденья» — декабрист Александр Бестужев, офицер-гвардеец, писатель, критик, соиздатель журнала «Полярная звезда». Он вывел на Петровскую площадь в декабре 1825 г. один из восставших полков. Из каземата Петропавловской крепости отправил Николаю I письмо, обличающее самодержавие. Сослан рядовым на Кавказ. Ему было запрещено печататься под собственной фамилией, и он вскоре прославился как Марлинский. Легенды окружали жизнь и таинственную смерть революционера, опального писателя.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.