Скитальцы Гора - [20]

— Надеюсь, Ты не подумала, что Ты — особая или высокая рабыня? — усмехнувшись, поинтересовался Филеб у женщины, покачивая ремнями плети перед её лицом.

— Нет, Господин! — дрожащим голосом заверила та своего хозяина.

— Двадцать монет золотом, — меж тем заявил здоровяк.

— Вы пьяны, — попытался урезонить его Филеб.

— Э нет, — засмеялся тот. — Поверь, я за всю свою жизнь ещё ни разу не был столь трезв, как сегодня.

Коленопреклонённая фигура задрожала ещё сильнее.

— Я хочу тебя, — бросил Бортон женщине.

— Я могу говорить? — робко спросила она, нерешительно поднимая голову.

Мужчина кивнул.

— Что Господин собирается сделать со мной? — заикаясь, спросила женщина.

— Да всё что мне понравится, — с усмешкой ответил ей наёмник.

— Эй Бортон, а откуда у тебя двадцать золотых монет? — насмешливо крикнул бородачу один из его товарищей, стоявший поблизости, заставив того заметно нахмуриться.

Со всех сторон послышались понимающие смешки. Насколько я понял, состояние финансов этого громилы было далеко от идеала, скорее, и я бы предположил, что после случая в «Кривом тарне», он был по уши в долгах.

— Десять серебряных тарсков, — предложил Бортон, мрачно усмехнувшись.

— Превосходная цена, Филеб, — заметил кто-то. — Соглашайся!

— Точно, продавай её! — поддержал другой.

— Она не продается, — мотнул головой Филеб, что было встречено криками разочарования, а торговец повернувшись к Бортону продолжил. — Однако может быть, Вы захотите использовать её в течение этого вечера?

Это предложение толпа приветствовала с энтузиазмом. Женщина в ошейнике, дрожа всем телом, стояла на коленях и казалась такой маленькой и беззащитной на фоне огромных мужчин окружавших её со всех сторон. Филеб немедленно передал плеть Бортону, который тут же встряхнул ей перед лицом рабыни.

— Как видите, — сказал Филеб, — это просто одна из моих шлюх.

Понимающий смех прокатился по рядам мужчин. Конечно, это было абсолютно точная характеристика.

— И работать она будет бесплатно! — добавил владелец заведения.

— Это замечательно, Филеб! — выкрикнули сразу несколько человек.

Темиона, словно зачарованная, смотрела на плеть, теперь находившуюся в руке Бортона.

— Я могу говорить? — спросила женщина, не отрывая взгляда от покачивавшихся ремней плети.

— Можешь, — разрешил ей Бортон.

— Господин сердится на рабыню? — поинтересовалась она, с трудом заставив себя поднять глаза.

Бородач криво улыбнулся и один раз зло щёлкнул плетью. Темиона в ужасе отпрянула.

— Советую вам Бортон, друг мой, хорошенько поучить её этим предметом, — сказал Филеб. — Знатная порка всегда вполне заслужена любой шлюхой, а этой, насколько я понимаю, особенно. В конце концов, помимо всего прочего, она сбросила с себя шёлк без разрешения, легла перед вами на землю, хотя её об этом никто не просил, и вдобавок ко всему, она заговорила, по крайней мере, один раз без разрешения, явного или неявного.

— Я могу говорить, Господин? — спросила Темиона и, заметив, как выражение лица наёмника слегка изменилось и, приняв это за разрешение, продолжила, — простите меня, Господин, если я возмутила вас. Простите меня, если я чем-либо оскорбила вас. Простите меня, если я, хоть в чём-то вызвала ваше неудовольствие.

Бортон медленно повёл плетью, и женщина, словно загипнотизированная уставилась на её покачивающиеся ремни.

— Я должна быть избита? — заикаясь спросила она.

— Подойди сюда, — скомандовал Бортон, указывая на место перед собой.

Рабыня не осмелилась встать на ноги. Она предпочла передвигаться на четвереньках, и медленно и нерешительно поползла к определённому для неё месту.

— А ну, стоять, — сказал я, поднимаясь на ноги.

Пораженные глаза всех присутствующих уставились на меня.

— Она обслуживает меня, — напомнил я, под удивлённые крики собравшихся.

— Поберегись, парень, — шепнул мне мужчина, сидевший по соседству. — Это же Бортон!

— Насколько я понимаю общие для всех пага-таверн правила, которыми руководствуется, как я успел узнать, и хозяин этого заведения, право на использование этой рабыни остаётся за мной до тех пор, пока я не сочту целесообразным отослать её от себя, либо до принятого часа закрытия, либо до рассвета, в зависимости от обстоятельств, да и то если я не оплачу сверх оговоренного. Любые отступления от этих правил должны быть ясно даны понять заранее, скажем, предупреждением на входе или объявлением на столбе.

— Но она не обслуживала вас! — заметил кто-то.

— Прислуживала ли Ты мне? — спросил я у рабыни.

— Да, Господин, — растерянно ответила она.

— А я отказался от твоего обслуживания? — утонил я.

— Нет, Господин, — признала Темиона.

— Это же Бортон! — снова предупредил меня сосед.

— Рад знакомству, — пожав плечами, бросил я, хотя и не могу сказать, что было до конца искренне с моей стороны.

— Ты кто такой? — довольно грубо осведомился Бортон.

— Рад знакомству, — заверил я его.

— Кто Ты? — повторил он свой вопрос.

— Хороший человек, — ответил я, — которому не нужны проблемы.

Бортон отшвырнул плеть в сторону и в его руке тут же появился меч, выхваченный из ножен.

Мужчины расступились.

— Ай-и-и! — воскликнул один из собравшихся, заметив обнажённый меч в моей руке. — Я не видел, как он его вытащил!