Сказки попугая (Тота кахани) - [39]

Шрифт
Интервал

Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста, переменив платье и надев на себя драгоценности, пошла отпрашиваться к попугаю и так стала ему говорить: — О попугай! Я предаюсь тебе! Сжалься надо мной и отпусти меня, ибо сегодня снова душа моя волнуется и сердце разрывается на части.

Вспоминая о дугах бровей, сердце дрожит.
На сердце измена любимого лежит.

Я хочу пойти к нему в полночь, поэтому ты теперь расскажи мне сказку покороче.

Попугай начал рассказывать:

«О Худжаста! В одном городе жил очень богатый, но бездетный купец. Случилось так, что в душе его промелькнула одна мысль, и он стал говорить в своем сердце: «Хоть я и нажил в этом мире несчетное богатство, но что пользы? Ибо нет у меня сына, который осветил бы этот дом, владел этим богатством и прославлял имя своего отца и деда. О скорбь! Сто скорбей!

Хоть в сердце моем нет места кручине,
Но одна есть печаль — о сыне.

Теперь самое лучшее для меня — при жизни истратить это непрочное богатство во имя бога и кормить нищих и бедняков, и сирот, а самому, став факиром, погрузиться в размышления об Аллахе».

Слава умерших славе живых подобна.
Груз на груди моей, как камень надгробный.

Решив так в своей душе, он, подобно распускающемуся цветку, разорвал на себе воротник и до тех пор с утра до вечера раздавал деньги и золото, пока каждый бедняк не стал богачом, а сам он остался лежать на рваной цыновке, в одной набедренной повязке, голодный и жаждущий.

В ту же ночь, после полночи, он увидел во сне, что стоит перед ним человек чужестранного облика. Спящий спросил: — Дорогой, кто ты?

Тот отвечал: — Я истинный образ твоего счастья. Ты сегодня, во имя бога, роздал на милостыню свое добро и имущество, а себе ничего не оставил, поэтому я пришел сказать тебе следующее: на утро я приду к тебе под видом брахмана, а ты убей меня палками. В то мгновение, когда моя душа выйдет из тела, я весь стану золотым. Тогда отрезай какую хочешь часть моего тела, эта часть сейчас же восстановится, и в руки твои попадет много золота.

Промолвив эти слова, Счастье купца удалилось в одну сторону, а с другой стороны показалась утренняя звезда.

Когда глаза купца открылись, то он ничего не увидел, кроме цыновки. Изумившись, он стал говорить в своем сердце: «О Аллах! Что за сон я увидел? Как его истолковать? Ничего я не понимаю. Ты — милосердный творец. Что захочешь, то и сделаешь».

Он еще продолжал недоумевать, а в это время вблизи появился цырюльник с сумкой подмышкой{156}. Купец подозвал его и приказал побрить себе голову.

Вскоре к ним подошел какой-то брахман. Тогда купец вспомнил свой сон, виденный ночью, сейчас же прекратил бритье головы и начал бить палками брахмана и бил до тех пор, пока тот не испустил духа и, свалившись на землю, не превратился в куклу червонного золота.

Купец отнес эту куклу в свой дом и, дав немного золота цырюльнику, сказал: — Никому об этом не рассказывай.

Брадобрей очень обрадовался, в душе думая: «Прекрасный пример волшебства показал Аллах!»

И вот, сунув золото подмышку, цырюльник быстро пошел домой и, взяв в руки толстую палку, сел у двери и стал ждать какого-нибудь проходящего брахмана, с тем чтобы превратить его в золото.

Между тем показалась группа брахманов. Цырюльник пригласил их всех к себе и приложил сердце к тому, чтобы угостить их{157}.

Спустя час цырюльник, взяв толстую палку, начал жестоко бить брахманов и бил до тех пор, пока их головы не треснули и тела не покрылись кровью. Брахманы вопили: — Ради богов, придите кто-нибудь, а не то мы безвинно погибнем от руки этого брадобрея.

На крики прибежали соседи и, связав цырюльника, отвели его к судье, которому доложили так: — Господин! Поглядите: если около нас брадобреи убивают брахманов, то мы все, погибнем на вашем участке{158}.

Судья спросил цырюльника: — За какую провинность ты бил этих несчастных и за какую вину разбил головы беднягам?

Тот отвечал: — Привет владыке! Сегодня утром я пошел брить такого-то купца. В моем присутствии к нему подошел брахман. Купец несколько раз ударил его палкой, и тот, скончавшись, стал золотым. Я и подумал, что если убить палками любого брахмана, то он превратится в золото. И вот я, из жадности, бил этих брахманов, надеясь, что они станут золотыми. Прискорбно, что никто из брахманов не превратился в золото, а вышли лишь одни неприятности. Вот в чем моя вина. Что хотите, то и делайте.

Тогда судья вызвал купца и сказал ему: — Выслушай, что говорит этот цырюльник, и скажи правдиво, что в его показаниях верно. Мы слыхали, что ты сегодня, умертвив брахмана, сделал из него золото, после чего брадобрей, задумав убить этих брахманов, избил их до полусмерти.

Купец сказал: — Покровитель рабов! Этот цырюльник мой слуга. С сегодняшнего дня он бродит как безумный, бьет кого попало и буйствует по всему городу. При чем тут я? Известна пословица: «Чья кровь — того и шея»{159}. Вы — судья, что сочтете нужным, то и сделайте, а мне зачем убивать кого бы то ни было?

Судья поверил его показанию и, успокоив всех, отпустил, а цырюльника наказал».

Досказав эту сказку, попугай молвил Худжасте: — Если надо итти, то иди, ибо теперь уже позднее время, а не то пойди завтра под вечер.


Рекомендуем почитать
Победа Горокхо

В книге впервые на русском языке публикуется литературный перевод одной из интересных и малоизвестных бенгальских средневековых поэм "Победа Горокхо". Поэма представляет собой эпическую переработку мифов натхов, одной из сект индуизма. Перевод снабжен обширным комментарием и вводной статьей.


Книга попугая

«Книга попугая» принадлежит к весьма популярному в странах средневекового мусульманского Востока жанру произведений о женской хитрости и коварстве. Перевод выполнен в 20-х годах видным советским востоковедом Е. Э. Бертельсом. Издание снабжено предисловием и примечаниями. Рассчитано на широкий круг читателей.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Цвет абрикоса

Китайский любовный роман «Цвет абрикоса» — это, с одной стороны, полное иронии анекдотическое повествование о похождениях молодого человека, который, обретя чудодейственное снадобье для поднятия мужских сил, обзавелся двенадцатью женами; с другой стороны — это книга о страсти, о той стороне интимной жизни, которая, находясь в тени, тем не менее, занимает значительную часть человеческой жизни и приходится на ее лучшую, но краткую пору — пору молодости. Для современного читателя этот роман интересен как книга для интимного чтения.


Гуань Инь-Цзы (избранные изречения)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Антология китайской классической поэзии «ши» VI-XVI веков в переводах Бориса Мещерякова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бог-Скорпион

В 1971 г. Голдинг выпустил в свет сборник «Бог-Скорпион», повести которого переносят читателя то в Древний Рим («Чрезвычайный посол»), то в первобытную Африку («Клонк-клонк»), то на знойное побережье Нила в IV тысячелетие до новой эры («Бог-Скорпион»). Заглавная повесть сборника представляет собой небольшую стилизованную зарисовку из жизни древних египтян. Голдинг, с детства увлекавшийся историей и мифологией Древнего Египта, с наглядностью почти кинематографической воспроизводит быт, нравы и обычаи древнеегипетского царства.


Ирландские саги

Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказании мною были выбраны для перевода образны из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, они стоят обычно и в ирландских древних рукописных сборниках. Мною подобраны из них те, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. От перевода наиболее прославленной из них, Похищение быка из Куальнге, я вынужден был воздержаться в виду как огромного объема, так и слишком однообразного характера ее.