Сказки попугая (Тота кахани) - [20]
Тогда раджа сказал министру: — Твоя хитрость не удалась. Этот факир привел слона, навьюченного золотом. Что теперь делать?
Министр доложил: — Повелитель! Очевидно, что этот факир ходил к раэ-райану и у него выпросил слона и золото, ибо в наше время нет другого столь щедрого человека, кроме него.
Затем, поразмыслив в своей душе, он так сказал дарвешу: — О факир! Дочь раджи не такова, чтобы ее можно было отдать взамен этого слона. Если ты хочешь ее взять, то ступай, отруби и принеси голову раэ-райана, и тогда бери дочь раджи и уводи ее с собой, куда твоя душа захочет.
Итак, этот факир снова пошел к раэ-райану и стал ему говорить: — О Хатим!{93} Теперь я могу исполнить желание моего сердца только лишь ценой твоей головы. Если ты отдашь твою голову, то этот факир получит то, чего требует его сердце.
На это раэ-райан сказал: — О факир! Будь спокоен. Всевышний Пастырь сотворил мою голову для того, чтобы она послужила кому-нибудь на пользу. Я уже давно «ношу эту голову на своей ладони»{94}, и если кто-нибудь попросит ее, то отдам. Теперь, раз ты ее потребовал, то вот она, и я готов. Обвяжи мою шею веревкой, сведи меня к радже и скажи ему: — Вот голова, которую ты просил; я доставил голову вместе с телом. — Если он согласится, отрежь голову от моего тела, а если он еще чего-нибудь попросит, то я и это предоставлю.
Итак, дарвеш обвязал шею раэ-райана веревкой и отвел его к радже.
Когда раджа увидел мужество этого человека, то встал со своего места, пал ему в ноги и стал говорить так: — Поистине, нет и не будет в этом мире другого человека, столь щедрого и мужественного, чтобы ради какого-то низкого факира отдать свою голову.
Сказав это, он позвал свою дочь и, вручив ее раэ-райану, промолвил: — О махараджа! Она — твоя рабыня. Отдай ее, кому твоя душа захочет.
Закончив эту сказку, попугай сказал Худжасте: — О госпожа! Я так же погублю мою голову ради твоего дела; я исполню желания твоего сердца и никогда об этом не пожалею. Лучше будет, если ты теперь поскорее пойдешь к твоему возлюбленному и вкусишь наслаждения жизни.
Выслушав его, Худжаста собралась уходить, но тут настало утро, и петух запел. Пришлось ей и на этот раз отложить свиданье. Тогда она стала плакать и прочла такие стихи:
9
рассказ,
о неверном попугае бадшаха Алим-Шаха
Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста, плача от мук любви, пошла отпрашиваться к попугаю и, увидев его задумчивым, спросила: — О мудрец! Почему ты сегодня печален?
Попугай отвечал: — О госпожа! Мысль о тебе сильно смущает меня. Из-за этого беспокойства я позабыл о зерне и воде. Круглые сутки я думаю о том, как узнать мне — верен ли тебе твой возлюбленный, или же, подобно попугаю бадшаха Алим-Шаха, обманет тебя и предаст.
Худжаста спросила: — Что это за история? Расскажи.
Попугай начал рассказывать:
«Некогда один охотник расставил силки близ гнезда попугаевой самки и поймал ее вместе с птенцами. Тогда попугаиха сказала своим птенцам: — Дети! Теперь самое лучшее вам притвориться мертвыми и лежать на месте. Если этот птицелов решит, что вы издохли, то выпустит вас. А что я попадусь — не беда. Если я останусь в живых, то уж как-нибудь ухитрюсь и прилечу к вам.
Птенцы поступили по ее указаниям, и каждый из них упал, задержав дыхание. Охотник подумал: — Наверное они околели. Их нужно выбросить из сети. Но едва он, сказав это, выкинул их из силка, как они все взлетели и уселись на ветвях дерева.
Тогда птицелов рассердился на попугаиху и хотел ее швырнуть о землю, но тут попугаиха промолвила: — О охотник! Берегись меня убивать. Если я останусь в живых, то добуду тебе столько денег и золота, что ты всю жизнь не станешь ни в чем нуждаться, и покуда будешь жив — ни о чем тебе не придется заботиться, ибо я очень умна и искусна в медицине. Я знаю всяческие лечебные средства.
Охотник обрадовался этим словам, не стал ее убивать и так сказал ей: — О попугаиха! Алим-Шах, бадшах нашей страны, давно уже болен и недуг его тяжел. Сможешь ли ты его вылечить? — Попугаиха отвечала: — О охотник! Разве это трудное дело?! Я такой врач, что могу излечить десять тысяч больных, от которых отказались бы Аристу{95} и Локман{96}. Отнеси меня к своему бадшаху и расхвали ему мое лекарское искусство, а потом продай меня ему за сколько пожелаешь.
Итак, охотник, посадив попугаиху в клетку, отнес ее к своему бадшаху и стал говорить: — Государь! Эта попугаиха очень умна и прекрасно знает медицину. Если прикажешь, то она останется служить светлому величеству.
Алим-Шах сказал: — Брат! Я именно этим озабочен. Мне как раз необходим мудрый врач, и я желал, чтобы пришел кто-нибудь, кто удалил бы мою болезнь. Хорошо будет, если попугаиха у меня останется. Назови цену ей.
Охотник назначил цену в десять тысяч ашрафиев, и бадшах отдал эту сумму. Охотник, взяв деньги, отправился домой, а попугаиха начала лечить бадшаха.
Через несколько дней болезнь бадшаха наполовину прошла от ее лекарств. Тогда попугаиха сказала: — О бадшах! По милости божьей и благодаря моему искусству и лекарствам вы стали наполовину здоровым. Если вы надо мной сжалитесь и выпустите меня из этой клетки, то я полечу на поиски и принесу вам из пустыни средство, приняв которое, вы через несколько дней выздоровеете и сможете совершить омовение
«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».
В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.
Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.
Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.
В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
В 1971 г. Голдинг выпустил в свет сборник «Бог-Скорпион», повести которого переносят читателя то в Древний Рим («Чрезвычайный посол»), то в первобытную Африку («Клонк-клонк»), то на знойное побережье Нила в IV тысячелетие до новой эры («Бог-Скорпион»). Заглавная повесть сборника представляет собой небольшую стилизованную зарисовку из жизни древних египтян. Голдинг, с детства увлекавшийся историей и мифологией Древнего Египта, с наглядностью почти кинематографической воспроизводит быт, нравы и обычаи древнеегипетского царства.
Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказании мною были выбраны для перевода образны из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, они стоят обычно и в ирландских древних рукописных сборниках. Мною подобраны из них те, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. От перевода наиболее прославленной из них, Похищение быка из Куальнге, я вынужден был воздержаться в виду как огромного объема, так и слишком однообразного характера ее.