Сказки о невозвратном - [66]

Ступенька, еще ступенька… Первый этаж… Нет, мне надо ниже, совсем туда, в подвал. Почему я была так уверена, непонятно. Возможно, меня, как гончую собаку по следу, вел тот самый материнский инстинкт…

Подвальная лестница, в отличие от остальных, деревянных, была выложена тяжелым серым камнем. Скользкий, зараза, а уж холодный какой… Босые ноги онемели окончательно, но, может, так было даже и лучше, потому что боль, кажется, чувствовалась теперь немного меньше. Возможно, впрочем, я просто к ней привыкла. Но, кажется, я и правда могла передвигаться чуть быстрее.

Вот и подвал. Темный, с низким, чуть выше моей головы, потолком, сводчатый коридор. По правую руку — двери, двери. Кой черт им тут столько кладовых. Синяя борода какая-то просто. Вдруг за одной из дверей мне послышался слабый писк.

Я прижалась к ней ухом. Точно. Писк и какие-то приглушенные голоса. Я их нашла. Теперь вот только войти сюда, и… Не знаю, что будет, но главное, я успела. Сейчас вот позвоню еще разок — на всякий случай — Гуру…

Тут я обнаружила, что благополучно оставила телефон в спальне. Что ж. Следовало ожидать. Придется самой. Вот только бы удалось открыть дверь, она тяжеленная, из цельного старинного дерева, а если еще заперта…

Я навалилась на нее всем телом… Дверь, несмотря на свою массивность, неожиданно легко подалась — да здравствуют слуги, старательно смазывающие петли, — и я, не ожидавшая столь легкой победы, едва не упала в открывшееся передо мной помещение.

Это было нечто вроде погреба, где хранились вина или продукты. Вдоль серых стен тянулись ряды деревянных полок, посреди стоял здоровенный деревянный же стол, а на нем… На нем, среди кучи одеялец и пеленок, лежал мой мальчик, живой и здоровый. Я ясно видела его голые ножки — он раскрылся, ему было холодно, и он недовольно попискивал.

Я хотела было кинуться к нему, но остановилась, словно натолкнувшись на невидимую, но непроницаемую стену. Магия. Меня отгородили магической загородкой. Легкое, мелкое заклинание, подвластное даже новичку. Ух, как я разнесла бы ее в клочки еще совсем недавно… Да недавно никто бы и не посмел проделывать со мной такие шутки, а теперь… Теперь я, утратившая силу, вычеркнутая, чужая, могла только наблюдать за тем, что происходило внутри.

Там готовилось явно торжественное, преисполненное мощной силы и мрачности действо. Это я ощущала даже отсюда, из-за стены. На столе, на обоих его концах, пылали большие свечи в высоких, массивных, старинного вида канделябрах. Свечи же горели и на стенах. Вдоль одной из них, справа от меня, стояли, выстроившись в рядок, пять женщин, одетые в белые до пят то ли балахоны, то ли врачебные халаты. В одной из них, дальней от меня, я узнала свою наставницу, другие мне были незнакомы, наверное, это были те самые горничные, которые работали в доме, кого бы еще можно было сюда привести… Все пятеро стояли, не двигаясь и глядя в одну точку, губы их слегка шевелились, как будто они повторяли слова неслышного мне заклинания, на лицах застыло выражение сверхъестественного озарения…

Я проследила их взгляд. Там, по левую сторону стола и чуть в отдалении, куда не падал свет пламени свечей, стояла какая-то высокая фигура, скрытая темным плащом. Ясно было, что ей-то и принадлежит главная роль в этом безумном спектакле. И пусть бы себе, я не против, мне бы лишь взять своего мальчика и уйти, и даже магию мою пускай забирают, вот только эта стена… Я судорожно начала вспоминать все возможные способы борьбы с подобного рода заклинаниями, пытаясь отыскать хоть один, подвластный человеку, непричастному магии…

Малыш вдруг резко дернулся, я отвлеклась, и в то же мгновение в наблюдаемой мизансцене что-то изменилось. Женщины сделали шаг вперед, воздели руки вверх и, судя по движениям губ, запели, младенец засучил ножками… Темная фигура из угла сделала шаг вперед. Хор простер к ней руки в молитвенном экстазе, она озарилась светом, резким движением руки отбросила скрывающий лицо плащ…

Я закричала в голос. Я не могла поверить своим глазам. Это… Это был Гуру. Слава богу! Он узнал, и успел, оказался на месте, сам, без меня. Какое счастье! Наш мальчик спасен, и я…

Гуру сделал шаг к столу. Поднял — нет, пожалуй, даже воздел вверх обе руки. Поднял глаза ввысь. Вид его был преисполнен торжественного ожидания. Напряжение этой позы было столь велико, что я невольно тоже перевела взгляд в том же направлении — и не поверила собственным глазам. В руке он держал огромный нож!

Я затрясла головой и протерла рукой глаза в надежде, что это только морок, который сейчас рассеется. Но нет — все осталось на своих местах — и Гуру, и нож в его руках. Может быть, это такой маскарад, может быть, он должен сначала как-то им подыграть, и только потом…

Осознание истины пронзило меня всю, словно ударом тока. Дура! Кому, к чертям, подыгрывать?! Это он-то! Теткам этим убогим, что ли? Да это они все, как завороженные, смотрят ему в рот, готовые плясать по малейшему движению пальца! Кого я хочу уговорить? Ведь это ему, как никому другому, не нужен ребенок сомнительного происхождения, да еще незаконный, да с темным полем, да… Ведь это он запрятал нас сюда, это он позаботился, чтобы никто не знал, что у меня вообще будет ребенок, чтобы меня не искали, чтобы никто не знал, где я, что со мной… Хотя это ведь и неважно, меня все равно некому было бы искать, я одна на свете…