Сказки Китая - [90]

— Ха-ха! Сколько теперь захочу денег, столько у меня и будет. А всего-то потратил двадцать вьюков — хитрый товар большие деньги делает! — радовался Афу.

Поехали они дальше, ехали, ехали и как-то раз в полдень остановились на дороге отдохнуть. А подле дороги какой-то крестьянин, не боясь ни ветра, ни палящего солнца, поле свое мотыжит.

— Вэй! Чего ты там пляшешь, чем размахиваешь? — уставился на него Афу с удивлением.

— Ты про ту штуку, что у меня в руках, спрашиваешь? Мотыгой она зовется. Золота иль серебра накопать, одежду ли добыть, еду ль, платье — все с ее помощью можно — такая уж драгоценная вещь, — ответил ему крестьянин.

— Хэ! Вот хитрый товар! И золото, и серебро, и платье — все дает. А сколько их у тебя?

— Э-хэ! Как говорится: «Раздобудь такое сокровище — не будет недостатка в платье и еде». Зачем же мне несколько?

— Вэй! Вот хитрый товар, продай-ка мне! Глянь, сколько у меня добра, — сказал Афу и показал на разложенные у края дороги вьюки, — сколько вьюков запросишь, столько и дадим.

Крестьянин запросил только тридцать вьюков и отдал за них Афу свою мотыгу.

— Ха, ха! Захочешь одеться — будет новая одежда, захочешь голову покрыть — будет новая шляпа, а всего-то потратили тридцать вьюков. Хитрый товар — большие деньги дает! — радовался Афу.

Поехали они дальше, ехали, ехали и добрались как-то до большого уездного города. Видит Афу — народу много, суета кругом, велел всем отдохнуть тут денек.

Взял он в тот день двоих работников и отправился бродить. Дошли они до перекрестка, видят — и тут толпа стоит, окружили люди кого-то. Втиснулся Афу, поглядел — какой-то человек держит небольшой деревянный ящичек, вправо-влево вертится.

— Что он делает? — Афу у работников спрашивает.

— Фокусы показывает, — работники ему отвечают.

Пригляделся Афу внимательно, видит — человек тот покрутил немного, перевернул ящичек, дал поглядеть всем — пустой, затем накрыл его платком, пробормотал что-то, крикнул:

— Давай, давай, давай!

Медленно снял платок и принялся вынимать из пустого ящичка рис, овощи, деньги, сладости… — целую гору всякой всячины!

— Хэ! Вот это уже совсем хитрый товар! Вэй! — Афу крикнул работникам: — Отдайте ему оставшиеся вьюки, выменяйте его ящичек.

— Хозяин! Фокусы ведь — это одна видимость!

— Нечего болтать! Делайте, как я велю.

Получил Афу деревянный ящичек, обрадовался: «Ха-ха! Есть захочешь — вот еда, пить захочешь — вот питье, а всего-то за сорок вьюков. Хитрый товар, большие деньги даст!»

Осталось теперь у Афу только девяносто мулов. Вернулся он на постоялый двор и придумал мудрый выход: «Подумай сам, так много погонщиков, уйма мулов, а везти нечего, да за один постой-то сколько денег платить надо. Прогоню-ка их!»

Роздал он мулов погонщикам и велел им самим домой катиться. Обрадовались они, не стали ему перечить и ушли. «Вот дураки, — думает, — по дороге за постой за себя да за скотину им теперь самим платить придется, а они довольны. Ха-ха!»

Засмеялся Афу:

— Вот на этот раз торговля удачная! Повезло с сокровищами.

Афу сам-то оставил себе одного коня да три хитрых покупки. Погулял он в городе еще два дня, а на третий домой тронулся.

Знал молодой хозяин, только как верхом на коне сидеть, а чтоб кормить коня — не его забота. Ехал, ехал, и вот как-то конь под ним упал недвижим. Слез с него Афу, со злости несколько раз кнутом вытянул, а тот не шевелится. «Не двигается, так придется бросить», — подумал Афу, взял свои сокровища и пошел дальше.

Пешком-то идти и вправду трудно! За день и полпути до почтовой станции не прошел, а ноги все волдырями покрылись, поясница, икры гудят аж до боли. Прошел еще день, деньги все вышли.

К полудню ноги у Афу так разболелись, что мочи нет идти. Делать нечего, уселся он отдохнуть на краю дороги. Вот где его хитрые покупки пригодятся! Вынул он сперва деревянный ящичек. Покрутил как попало, потом достал платок, накрыл его и забормотал:

— Хитрый товар, хитрый товар! Слушай меня скорей, вкусную рыбу, вкусное мясо подавай побыстрей! Давай, давай, давай!

Медленно приподнял он платок. Э! Пусто! Запустил руку, пошарил — опять пусто. Разозлился тут молодой хозяин, схватил кнут, так его, так, полоснул несколько раз, и ящичек превратился в кучку деревянных дощечек.

— Ну ничего, — сказал он, — один сломался, другой появится, сломалось лезвие, можно колокольчик сделать. Ящик — пустой, но мотыга-то настоящая.

Взял он мотыгу, стукнул ею по земле три раза и забормотал:

— Хитрый товар, хитрый товар, слушайся меня! Не нужна мне добрая одежда, не нужна новая шляпа, а подай скорее вкусных овощей да хорошего вареного риса. Выходи, выходи, выходи!

Поглядел он вниз, а внизу — одна земля, нет ни вкусной овощной закуски, ни вареного риса. Стукнул еще три раза, кун-кун-кун — прозвенела, ударяясь о землю, мотыга, на земле только немного мелких комочков прибавилось, а вкусных овощей и вареного риса по-прежнему не видать. Еще три раза ударил… вспылил, собрал все силы да как швырнет мотыгу, а она и на три чи не отлетела, обратно повернула, бын — по голове Афу стукнула. «Ай-я-я», — завопил он от боли. Одной рукой голову трет, а другой — кнутом мотыгу лупит, трижды по ней стукнул, аж застонал от злости. «Ничего, — думает, — из трех сокровищ два негодные, так уж третье непременно принесет удачу. В кармане еще бамбуковые трубочки есть. Побегу в поселок, за день вьюк денег заработаю». Размечтался он про свой хитрый товар, из последних сил приподнялся, — ай-я! — к ногам словно каменный каток весом в тысячу цзиней привешен, в подошвы словно десять тысяч тоненьких вышивальных иголочек воткнуто. Да только что делать? На дороге ни одного человека не видно. Не пойдешь — ничего не добудешь. Делать нечего, стонет Афу, кричич: