Сказки Китая - [89]

И вот пришло ему время отправляться в подземное царство Янь-вана[32]. Он беспокойно ворочался на кане и что-то неразборчиво бормотал. Его старший сын наклонился и спросил:

— Отец, о чем ты еще хочешь распорядиться?

— Ни о чем, только я не могу спокойно умереть! — прохрипел старик.

— Почему? Что тревожит тебя?

— Да вот однажды ходил я к твоей двоюродной тетке пить вино и не смог выловить последний пельмень, так он и остался в чашке!

— Странно, что ж тут мудреного, насадил бы его на куайцзы![33]

— Да на куайцзы уже был один!

— Ну а тот надо было положить в рот!

— Но и во рту ведь был пельмень!

— Так чего же ты его не проглотил?

— Не смог, в горле-то стоял еще один пельмень!..

Хитрый товар

сказка народа хуэй

Лет десять тому назад жил в нашей деревне один зажиточный человек. Было у него много-много земли и много-много коней и мулов. И хотя взял он себе несколько жен, был у него только один сын. А уж единственный мальчик в богатом доме — воистину сокровище!

Как говорится: «Дракон рождает дракона, феникс — феникса, а когда крыса народит мышат — она для них готова пещеру вырыть». Двадцать пять лет молодому хозяину стукнуло, живет в праздности, ни о чем не думает, знает только орать, пить, играть да блудить.

Держал богач обоз, коней сотню да еще десяток, тридцать с лишним конюхов, чтоб за ними смотреть, были наняты. Вернется обоз домой — деньги, товары, яства всякие, безделушки весь двор завалят. Шумят возчики, про то, про это рассказывают, на что в том городе поглядеть можно, как в другом поселке погулять можно. Начнут про всякие вкусные вещи говорить, станут фрукты перечислять — у молодого хозяина слюнки изо рта потекут на целый чи. И хотя с обозом частенько привозили всякие диковинные фрукты, да только разве за месяц сохранят они свою свежесть.

И вот однажды проигрался молодой хозяин, домой вернулся, нашел отца и стал советоваться:

— Папа! — говорит. — Уеду-ка я из дому: и денег загребу, и повеселюсь хорошенько.

Обрадовался отец:

— Замечательно! Сам поедешь, убытки в пути меньше станут, — потом помолчал, помолчал и добавил: — Хын! На этот раз этот вонючий артельщик не обманет меня.

Как вспомнил хозяин про своих возчиков, так еще больше распалился:

— Всю жизнь их кормлю, а они хорошее от плохого отличить не могут. И в глаза, и за глаза все твердят, что им от меня одни обиды. Пый! Не понимают доброты. — Он перевел дух и добавил еще: — Афу! Сумей хорошенько постоять за себя, вот вернусь я в землю праведников[34], хозяйство тебе достанется.

Так они порешили. Обоз-то как раз домой пришел, позвал старый хозяин возчиков, сперва несколько добрых слов сказал, а потом объявил:

— С этого раза Афу сам ездить будет. Ваше дело теперь только лошадей погонять, а за торговлей он будет сам наблюдать. Всем надлежит слушаться его приказаний, не вздумайте упрямиться.

В тот же день приготовили несколько десятков вьюков — материи, украшений для причесок, соли, всякого мелкого товара, назавтра попросили ахуна[35] прочесть молитвы из Корана и пригласили родственников и соседей закусить и выпить. А на третий день поутру в путь тронулись. Бедняку из дома уйти — одни страдания, богачу из дома уйти — одни радости. На коня садиться, с коня слезать — всегда подмога найдется, отдохнуть, остановиться на ночлег — всегда есть кому позаботиться: ни тебе хлопот, ни тебе раздумий — до чего приятно.

Молодой хозяин хоть и в первый раз из дома выехал, но думал, что торговое дело знает до дна: торговать что на деньги играть — и там и там надо ловко говорить. Хитрого товару продаст побольше и, конечно, денег загребет побольше. А уж раз хозяин сам поехал, ясно, что умнее работников все придумает.

Ехали они, ехали и однажды к вечеру добрались до уездного городка. Не велик городок, а шумный. Только остановились они на постоялом дворе, как Афу тут же позвал двоих работников вместе с ним погулять. Сперва разыскали они харчевню с арабской вывеской, поели там, а потом пошли побродить, куда ноги понесут. Немного прошли, дошли до какой-то улицы, глядят — весь народ подле одной лавки теснится. Увидал Афу толпу и тоже в гущу полез. Э! Оказывается, какой-то человек с маленькой бамбуковой трубочкой развлекается. Возьмет в руку трубочку, а у трубочки на одном конце остренькие волосики. Обмакнет ее в черную воду и давай на бумаге рисовать. Нарисовал на листке не очень чтоб большом, а люди ему большой серебряный юань подносят.

— Это что он делает? — спросил Афу у работников.

— Иероглифы пишет. Почерк у него знаменитый!

— Так, глядишь, и деньги зашибить можно?

— Конечно! Да одной только кистью, что у него в руке, — хый! — за один день самое малое целый вьюк серебра загребешь.

«Вот это, пожалуй, неплохо, — подумал Афу, — вот это хитрый товар. Купить несколько десятков таких кисточек и увезти с собой». Надумал он так и говорит работникам:

— Эй! Спросите-ка, сколько их у него? Я все куплю.

Не осмелились работники перечить, в самом деле пошли спрашивать. Поначалу каллиграф не хотел продавать, потом поговорили так, порядились эдак, сговорились, что уступит он им две кисточки по десять вьюков товару за каждую. В тот же вечер привезли они двадцать вьюков и обменяли на кисточки. Спрятал их Афу в свой карман.