Сказки Китая - [87]

— Эй, девушка! Вправду ли ты дочь того старика? — спросил он быстро.

— Да, я его единственная дочь, — застенчиво ответила невеста.

— Так почему же твой отец сказал, что ты слепая, немая, лысая и безногая? Что за обман?

— Нет, отец тебя не обманул, — ответила девушка. — Он все это придумал, и ловко, чтобы испытать тебя, проверить, держишь ли ты слою.

— Но если не обманывал, что же значат его слова?

— Он сказал, я слепая, — это значит, что я не видела в жизни ничего скверного и злого. Он сказал, я безногая, — это значит, я никогда не ходила в неподобающие места. Он сказал, я лысая, — это значит, что я никогда не обнажала на людях свою голову.

Выслушал ее Харсан и необычайно обрадовался, а потом засомневался:

— Ну а если так, почему же отец решил отдать такую красавицу дочь мне в жены?

— Да потому, — ответила невеста, — что отец мой весь век трудился не покладая рук, чтобы вырастить сад. Он хочет оставить его самому трудолюбивому, самому добродетельному, самому надежному человеку. Отцу показалось, что ты и есть такой человек.

Так Харсан женился на дочери старика. С тех пор не приходилось ему больше сносить побои и ругань богачей хозяев. Вместе с красивой и мудрой женой он заботливо ухаживал за садом и прожил всю жизнь счастливо.

Правитель уезда и цирюльник

Рассказывают старики, что давным-давно у подножья Люйлянских гор жил удачливый охотник. Стоило ему только увидеть зверя, как стрелы сами летели в цель. Возвращался он домой всегда с богатой добычей, приносил много дичи: птиц, зайцев и других зверей. Вся округа знала, какой он хороший стрелок.

Потом он служил в солдатах: за меткость и отвагу — стрелок убил много врагов — сделали его военачальником. Так и дослужился он до чина правителя уезда. Тут-то он и возгордился: много у него появилось серебра, золота и драгоценностей, да еще и в жены взял себе красавицу.

Все было бы хорошо, только вот заскучал он сильно, не привык к такой спокойной жизни: с детства охотился, на военной службе бился храбро, а сейчас нужно было целыми днями сидеть в ямыне без дела.

И придумали подчиненные такое развлечение для своего начальника: из тюрьмы выводили заключенных, их вместо мишени ставили у стенки, а уездный правитель натягивал лук и стрелял по ним. Но посылал стрелы так, что ложились они рядом с целью, или чуть правее, или чуть левее. И не опускал стрелок лука до тех пор, пока осужденный не падал чуть ли не замертво от страха.

Каждый раз, когда правитель стрелял, жена его должна была стоять рядом и смотреть на упражнения мужа. Все присутствующие расхваливали его искусство, и сам он был очень горд собой, думая, что в мире нет лучника искуснее его.

Однажды потребовался правителю цирюльник — очень уж отросли у него волосы, — и слуги привели к нему мастера. Цирюльник этот был не таким, как все другие: те брили, крепко держа бритву в руках, а этот брил, подкидывая свою бритву вверх.

Подождал цирюльник, пока уездный начальник вымоет голову и усядется, и подкинул вверх бритву. Казалось, острие ее вот-вот рассечет голову чиновника. Начальник весь покрылся потом, а цирюльник ловко подхватил бритву и провел ею по коже. Потом опять подбросил бритву и снова провел по голове.

Каждый раз, когда бритва летела вниз, у начальника уезда замирало сердце от страха. Но он думал: «Я — уездный правитель да еще искусный стрелок из лука, если я покажу, что боюсь, то потеряю уважение людей!» — и терпел до конца бритья.

Когда голова чиновника наконец была выбрита, он встал со стула весь мокрый от пота, даже штаны и те промокли.

— Что с тобой? — спросила жена, когда он прибежал в спальню переодеться.

— Я только что побывал в шкуре заключенных, которые служат мне мишенью, — ответил муж.

И с тех пор больше по живым мишеням не стрелял.

Крестьянин и чиновник

Понадобилось как-то одному крестьянину пойти в уездный ямынь и подать жалобу, что землю его обмерили неправильно. Позвал писарь начальника ямыня, тот с достоинством вошел в зал, где разбирались обычно все дела, и видит — стоит перед ним бедняк в изорванной одежде. Он нахмурил брови и зло крикнул:

— Ну, выкладывай!

Отвечает ему крестьянин:

— К югу от моего дома есть полоска земли. Издавна…

Не дождавшись, пока он договорит, чиновник сердито прервал:

— Ты подаешь жалобу, а с тобой пришли все твои соседи?

— Нет, господин начальник!

— Убирайся вон! Я не буду разбирать твоего дела, пока ты не приведешь всех своих соседей!

Чиновник повернулся и вышел.

На следующий день крестьянин привел четверых соседей. Начальник ямыня поднялся на возвышение в зале и видит, что людей-то пришло всего пятеро, и еще больше разозлился:

— Это и все твои соседи?

— Да, все.

— Для того чтобы разбирать жалобу о неправильном обмере земли, нужно привести всех соседей твоих соседей. Идите по домам и больше не являйтесь без них.

На третий день чиновник поднялся в зал и самодовольно улыбнулся — целая толпа людей стояла перед ним на коленях. Его самолюбие было удовлетворено. Вдруг он нахмурился. Один крестьянин продолжал стоять.

В то время было принято, что стоять в присутствии начальника ямыня мог только тот, кто имеет большие заслуги.