Сказки Китая - [86]

Приказал Бао-гун стражникам притащить большой чан с водой, посреди зала поставить. Потом каждому велел монету в чан бросить, сам рядом стоит, смотрит. Одна за другой падают монеты в чан, люди друг за дружкой из зала выходят. Но вот подошел какой-то человек, монету в чан бросил. Смотрит Бао-гун — на воде кружочки жира плавают.

Как закричит судья:

— Это ты, пес, у ребенка деньги украл? Признавайся!

Испугался вор, дрожит весь.

Приказал Бао-гун обыскать вора, нашли у него стражники сто девяносто девять монет, с той монетой, которую он в чан бросил, ровно двести. Отдал Бао-гун все двести монет мальчику, а вора приказал побить хорошенько и вон выгнать.

Только тут поняли все, зачем понадобилось Бао-гуну каменную плиту допрашивать. С той поры стали люди пуще прежнего мудрого судью почитать.

Прощение

сказка народа хуэй

Жил некогда молодой крестьянин по имени Харсан. Был он человек верный и добрый, мужественный и сильный. Начнет работать, так тысячу да еще восемьсот цзиней на коромысле перетаскает. Только вот с малых лет остался он сиротой, без отца, без матери, и батрачил на одного богача. Вечно ел не досыта, одевался не дотепла, что ни день сносил хозяйские попреки. Вот он как-то и подумал: «Тружусь я целый год, все четыре сезона, в ветер ли, в дождь ли… Но год кончится, а ничегошеньки ведь не получу, кроме брани и побоев. Эх, да со своими руками я нигде не пропаду, на пропитание-то всегда заработаю!» И убежал Харсан от хозяина, подался в чужие края.

Случилось это в самую жаркую пору. Солнце, словно раскаленный таз, висело прямо над головой, в полдень пекло так, что пот с Харсана потоками лил. Как назло, нигде ни тенечка, лицо у парня от жары почернело, во рту так пересохло, что казалось: вот-вот вспыхнет пламя. И тут Харсан заметил вдалеке зеленую-зеленую рощицу. Подошел поближе — оказывается, это яблоневый сад. Яблоки налитые, ветви к земле клонятся, а она спелыми плодами усыпана. У Харсана во рту сухо, язык потрескался, он как увидел столько яблок, без раздумий подобрал одно и принялся откусывать, большими кусками и маленькими. Съел и потом только огляделся повнимательнее. По краю сада тянулся неглубокий арык, ровный, аккуратный. Вода в нем до того прозрачная, что урони зернышко — и то видно будет. Скинул Харсан рубаху, с наслаждением умылся и почувствовал, как отступает дорожная усталость. Посидел он в тени яблонь, отдохнул немного и решил идти дальше. Надел рубаху и вдруг подумал: «А ведь я без спроса съел чужое яблоко. Что теперь делать? Надо поискать хозяина сада, попросить прощения и тогда идти». И Харсан побрел вдоль арыка искать хозяина. Прошел немного, видит — старик, заросший бородой, в белой шапочке[29], старательно ветки подрезает. Харсан неспешно приблизился к нему, поздоровался и спросил:

— Батюшка! Не вы ли хозяин этого сада?

Старик обернулся, поглядел на парня и ответил:

— Да. Что у тебя за дело?

— Шел я, батюшка, мимо, — объясняет Харсан, — дорога дальняя, день такой жаркий, жажда замучила — сил нет. Вошел я в ваш сад, посмотрел, сколько яблок на земле валяется, не утерпел и съел одно. А потом думаю: что же я разрешения-то не спросил, нельзя было есть. Но раз уж съел, надо у хозяина прощения попросить. Вот за этим я к вам и пришел.

Старик выслушал Харсана, бросил срезанные ветки на землю, внимательно оглядел парня: скроен ладно, лицо доброе. Понял старик, что Харсан — простодушный крестьянин, и сказал:

— Простить? Отчего же не простить, но сперва ты должен выполнить одно условие.

— Говорите, батюшка. На все согласен, только простите! — весело ответил Харсан.

— Хорошо же, — продолжал старик. — Есть у меня единственная дочь, да вот только слепая она, немая, плешивая и безногая. Согласишься ты взять ее в жены — прощу тебя. А нет — считай, что без спроса мое яблоко съел.

Выслушал Харсан старика и опечалился. Согласиться? Взять в жены уродину, да еще и калеку? Но не согласиться — значит не получить прощения. Долго раздумывал парень, однако в конце концов ради прощения согласился жениться на дочери старика.

Сразу сговорились, сразу и свадьбу назначили. Старик на торжество всех соседей и знакомых созвал, и ближних и дальних. Гости, увидев, какой ладный парень Харсан, обрадовались, стали наперебой старика и жениха поздравлять. А Харсан грустит, лица на нем нет: боится того момента, когда солнце за горы зайдет и придется к уродливой невесте идти. Да, как говорится, небу не прикажешь, солнце все-таки закатилось за горы, гости постепенно разошлись, а оставшиеся повели Харсана в покои новобрачных. Запинаясь, он вошел в комнату, и пред ним предстала невеста. Одежда на ней красивая, длинная юбка до самого пола, на голове тонкое розовое покрывало из шелка. Попереминался-попереминался жених с ноги на ногу и, наконец решившись, обратился к девушке:

— Хочу я, чтобы стали мы навеки мужем и женой[30]. — Сказал, а сам думает: «Да ведь она немая, как же ответит мне?»

А невеста вдруг возьми и заговори:

— Я тоже хочу, чтобы мы стали навеки мужем и женой. — Голосок звучал так приятно, что Харсан не верил собственным ушам. Он поспешно откинул шелковое покрывало с лица невесты. Хэй! Ее красота могла сравниться с прелестью цветка или блеском луны! Глаза ясные, большие, волосы черные, блестящие. Изумился Харсан: девушка совсем не походила на ту, что описывал старик.