Но он не мог никуда убежать. Его держала ответственность. И главное в его жизни сейчас смотрело на него блестящими, как у матери, голубыми глазами.
— Хорошо. Только не долго. Тебе надо перед обедом принять ванну.
— Кариcса сказала, что мы можем пообедать булочками.
Бруди вздохнул, решив на этот раз уступить. Но только ради того, чтобы избежать любопытства соседки. После того, как несколько дней назад она приготовила ему благодарственный обед, он не собирался видеть ее чаще, чем необходимо. У него не было настроения из вежливости с кем-нибудь разговаривать. Впрочем, ничего не будет плохого, если Молли подружится с ней. В конце концов, почему дочь должна страдать из-за его необщительного характера.
— Конечно, Белочка, можешь на обед съесть булочки.
— Ура! Папа, ты лучше всех на свете! — Молли повисла на нем, он поднял ее и прижал к своей груди.
— Но не слишком много, хорошо? Иначе у тебя опять заболит живот.
Молли вытаращила глаза и сморщила нос. Очевидно, она вспомнила последние желудочные колики. Она стонала, казалось, часами, а он чувствовал себя совершенно беспомощным.
Так что в этом нового? Он часто чувствовал себя с дочерью беспомощным.
— Обещаю, что съем только две. Ведь от двух у меня не будет болеть живот, правда?
Усмехнувшись, он поцеловал ее в носик.
— Две булочки — это прекрасно. Я приду и заберу тебя у Кариссы через час. Хорошо веди себя.
Молли соскользнула с его колен и с упреком взглянула на него.
— Я всегда хорошо себя веду. Пока, папа. — Помахав рукой, она быстро выбежала в дверь и помчалась к дому Кариссы.
Бруди с удовольствием отметил, что не потерял проницательность в оценке характеров людей.
Кариcса знала Молли меньше недели. Она приветливо впустила в свою жизнь его дочку, ничего не требуя и ничего не ожидая.
Фактически Кариcса в последние несколько дней проявила больше интереса к девочке, чем Джеки за первые двадцать два месяца жизни Молли.
Джеки по-своему, конечно, любила маленькую дочку, но не чувствовала в себе материнского призвания. Возможно, это одна из причин, почему влечение, которое он испытывал к жене в первые месяцы брака, медленно, но верно умирало.
Окончательно расслабившись, Бруди направился в душ. Вдруг из дома Кариссы донесся пронзительный визг.
Беззвучно молясь, чтобы ничего не случилось с Молли, Бруди перепрыгнул через забор между домами и вбежал в переднюю дверь Кариссы. Еще один душераздирающий вопль донесся из кухни. Сломя голову он кинулся туда.
Бруди поймал себя на том, что торгуется с великим Творцом.
БОЖЕ, ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ МОЛЛИ БЫЛА В БЕЗОПАСНОСТИ. Я НЕ ВЫНЕСУ, ЕСЛИ ПОТЕРЯЮ ЕЕ. ОНА ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ. Я ОБЕЩАЮ, ЧТО БУДУ ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЕЙЧАС. Я БУДУ ЛУЧШИМ ОТЦОМ И ПОСТАРАЮСЬ БЫТЬ ПРИЯТНЫМ СОСЕДОМ.
В долю секунды он закончил свою мольбу-сделку с Богом и ворвался в кухню, готовый воспользоваться навыками, накопленными годами полицейской практики. Проверить, откуда угроза, ликвидировать риск, сделать безопасной окружающую среду...
— Кариcса, все в порядке. Он не укусит тебя. — Молли стояла рядом со скамейкой и настойчиво тянула Кариссу за руку. А соседка с лицом, осыпанным мукой, сжалась на скамейке и спрятала обе ноги под юбку.
Кариcса яростно трясла головой.
— Ой-ой! Он еще может быть под столом.
Молли захихикала и сильней потянула Кариссу за руку.
— Нет, глупенькая. Я видела, как он забежал за буфет и юркнул в маленькую дырку. Хочешь посмотреть?
— Нет!
Напряжение оставило Бруди. Теперь он старался не засмеяться.
— Здесь все в порядке?
— А вы как считаете? — Она окинула его испепеляющим взглядом.
— Папа! Папа! Я видела мышонка! Он бежал по полу прямо под буфет. Он был такой юркий. Но Кариcса испугалась и вскочила на скамейку. А теперь не хочет слезать. — Молли отпустила руку Кариссы, пересекла кухню и схватила отца за руку. — Помоги ей спуститься. Не думаю, что она послушается меня.
Подавив улыбку, он позволил дочери подвести его к Кариссе.
— Боитесь мышей, да?
— Умный вывод мудрого парня. — Девушка подвинулась к краю скамейки. Бруди положил руки ей на бедра и поставил на пол.
Она была легче перышка. Бруди никогда не имел дела с маленькими женщинами и попытался внушить это своим разбушевавшимся гормонам.
— Спасибо. — Ее руки еще оставались у него на груди. Жар ладоней прожег легкую ткань рубашки поло.
ПОЗВОЛЬ ЕЙ ОТОЙТИ! ОТОДВИНЬСЯ!
Вместо этого он стоял и смотрел на нее. Даже с лицом, осыпанным мукой, с локонами, непослушной волной окаймлявшими щеки, она оставалась красивой.
Его ошеломило собственное желание поцеловать ее.
— Кариcса, разве мой папа не самый лучший? — Молли села на стул и начала болтать ногами.
— Конечно, — пробормотала Кариcса.
Ее большие глаза ни на секунду не оставляли его. Бруди чувствовал себя супергероем. Ему удалось улыбнуться. Он шагнул в сторону и разрушил волшебное очарование, соединявшее их, пока они касались друг друга.
— Я ничего особенного не сделал. Похоже, Молли держала ситуацию под полным контролем.
Молли кивнула и взмахнула ложкой будто мечом.
— Я люблю мышей. Я пыталась сказать это Кариссе. Но она продолжала визжать. Она ужасно громко кричала... А ты, папа, не позволяешь мне так шуметь.