Сказка о самоубийстве - [15]

Иногда очень трудно заговорить с девочкой, но Митч точно знал, что сегодня он осмелится и предложит ей погулять после уроков.

— Привет, Ника!

— Привет, Митч!

Они улыбнулись друг другу, и Митч торопливо начал говорить. Дошли до школьного автобуса и вместе сели в него. Иногда дружба начинается так внезапно! Ребята и не заметили, как доехали до нужной остановки, проговорив всю дорогу без умолку — обо всем на свете.

— Можно, тебя проводить? — вызвался Митч. Ника улыбнулась и сказала:

— Я живу довольно далеко отсюда…

— Ну и что? Хочешь, я расскажу тебе, как мы с папой строили дом на дереве в прошлом году?

— Ого! У тебя есть свой домик на дереве? — искренне удивилась Ника.

Разговоры детей — это своего рода пересказ фактов из их жизни. Кому какую игрушку купили, у кого папа работает пожарным и так далее. Но эти двое, разговаривая всего пару часов, уже знали самое важное друг о друге.

Ника, оказывается, приехала сюда с семьей из далекого восточного города, название которого никто и не пытался произнести вслух, такое оно было заковыристое. А Митч свои первые пять лет жизни провел в детском доме — до того момента, пока папа не забрал его к себе домой.

Дети шли под тихим снегопадом. У Ники от мороза порозовели щеки, а Митч совсем позабыл о том, что обещал отцу вернуться сразу после школы. Митч никогда не слушал своего отца, когда разговор заходил о правилах. И домой всегда приходил намного позже, чем требовал отец. Бывало, он часами гулял один, а потом выслушивал целые лекции: что он еще не взрослый и что должен слушаться отца. А Митч уже взрослый! По крайней мере таким себя считает.

Дети дошли до необычного двухэтажного домика с забавным почтовым ящиком у входной двери. Ника остановилась, обняла Митча и сказала: «До завтра! Спасибо, что проводил…». Митч с улыбкой попрощался и в хорошем настроении направился домой. Идти ему нужно было час, а то и больше. Ветер усиливался, а снегопад превращался в снежную бурю. Но двигаться было легко: ветер поддувал в спину, и Митч только ускорял шаг. Свежий снег звонко хрустел под ногами, а мысли о новом друге согревали его, как теплый свитер или обнимающий шею шарф.

Митч смотрел, как мимо проезжают машины. И куда только они несутся в такую погоду? Много машин и много людей, и все куда-то спешат. «Первым делом, когда зайду домой, расскажу папе про Нику, и про школу, и про снегопад, про все расскажу», — подумал Митч, продолжая идти. Шел долго и думал о многом, даже немножко мечтал. Мечтал о кружке горячего какао, о теплых шерстяных носках и о том, чтобы поскорее закончился день, ведь завтра он увидится с Никой в школе.

Митч свернул с улицы в сторону парка — так можно было быстрее добраться до дома. Парк в это время года почти всегда пустовал: никто не хочет сидеть на морозе в парке, когда через дорогу полным-полно разных кафешек и всяких мест, где можно согреться. А Митчу это место было по душе. Укрытые снегом деревья, свежий воздух и никого, кто может оторвать тебя от размышлений по пути домой. Когда мечтаешь, зачастую не смотришь под ноги, взгляд все время устремляется куда-то вверх, к небу. Ветер становился сильнее, а из-за снега трудно увидеть, что впереди.

Митч оступился на левую ногу и, поскользнувшись, провалился куда-то вниз. Он упал в открытый люк водосточной канавы и сломал ногу. Мальчик попытался встать, но застонал от боли. Глаза заслезились от тяжелого запаха, и его затрясло от холода. Он попытался вылезти, но тщетно, попытался позвать на помощь, но никто его не услышал. Ему оставалось только тихо плакать.

Неизвестно, сколько прошло времени и Митч заснул. Говорят, если забыться сном на морозе, то можно и не проснуться. А еще известно, что все счастливо обошлось и мальчика нашли. Спустя шесть часов, с обмороженными пальцами рук, с переломанной ступней и с огромными испуганными глазами…

Отец мальчика, Сойер, просидел двое суток у его кровати в больнице имени Святого Патрика.

Банановое капучино

В самом углу маленькой кофейни, за столиком, сидели двое: девушка и юноша. На вид им было лет по семнадцать. Они что-то обсуждали. Пахло корицей, ванилью и, кофе, приятное освещение придавало особый уют этому кафе.

Подростки, а это были Митч и Ника, пили кофе и рассматривали целую стопку фотографий, которые сделал Митч.

— Вот эта очень крутая, — сказала Ника, указывая пальцем на один из пленочных снимков.

— Это кодак 400, я сам проявлял эту фотографию, — с гордостью ответил Митч.

— Еще эту нужно отправить, — добавила Ника, передавая карточку, на которой была запечатлена замерзшая река. Митч, смутившись, задумался.

— Да, брось, — начала уговаривать его Ника, ты обязательно поступишь. У тебя великолепные снимки. Как только в этой чертовой фотоакадемии получат твои фотографии, они сразу заметят твой талант. Иначе и быть не может!

Митч обнял ее так, как обнимают лучших друзей. И они увлеченно продолжали выбирать лучшие снимки.

Мятный чай

— Ты обещал, — крикнул Сойер.

— Отец, не начинай, — отмахнулся от него Митч, спускаясь по лестнице на первый этаж дома.

— Ты всегда делаешь все мне назло, — продолжал Сойер, следуя за сыном по лестнице.