Сказка о самоубийстве - [13]

Банальная история: одинокая женщина с ребенком, отзывчивый тридцатилетний мужчина, любовь, горькие конфеты с вином и, в конце концов, счастливый брак.

Но мальчик ждал маму, которая опаздывала с работы, и он задумал напугать ее: встал на табуретку у турника, завязал петлю, и…

Мама пишет в это время сообщение: «Сынок, я буду через два часа». А сын стоит на табуретке, на шее слегка затянута петля, он слышит звук входящего сообщения на мобильном. Рванув по привычки к телефону, он опрокидывает табуретку, петля затягивается насмерть, и он висит на турнике без всякой возможности спастись. Счастливая мама заходит домой, говорит: «Сынок, я тебе такое сейчас расскажу», проходит в комнату и кричит: труп мальчика висит уже два часа на турнике, табуретка валяется рядом и, самое печальное, что она никогда не поймет «шутку» своего сына.

Эта история показалась мне на редкость правдивой, и захотелось узнать продолжение. Но парень, который рассказал мне эту историю, куда-то ушел.

Я снова устроился работать в театр, мне дали те же роли, что и раньше. Но играю я паршиво, слова забываю, руки трясутся: не знаю, это говорит во мне неуверенность или алкоголь.

Алкоголь. Оказывается с бутылкой красного вина жалеть себя намного приятнее. А еще я понял, что если много пить, то становишься похож на бездомного. Пару дней назад, выходя из дома, я не закрыл дверь. Вернулся через час, а собака сбежала. Видно, ей стало плохо без меня, и она пошла следом за мной, а обратной дороги не нашла. Я жутко расстроился и бросился ее искать. У меня не было фотографии собаки, чтобы повесить объявление на улице, и я не знал, какой она породы. Я стал спрашивать у прохожих, не видели ли они маленькую собаку, но люди почему-то сторонились меня: наверное, потому что выглядел я, как бездомный…

Теперь и родной дом кажется мне чужим. Потому что Дом — это там, где есть ты.

День 426

…На палубе ледокола под названием «Северный ветер» стояли трое мужчин и молча смотрели в кромешную тьму из сплошного льда. Один из них был капитаном, а двое — обычными матросами. Они стояли тут довольно долго и матросы изредка нервно переглядываясь между собой.

— Сообщите всему экипажу, — промолвил усатый капитан.

— Но, капитан… — начал было возражать низкорослый матрос.

— Выполнять! — рявкнул усатый.

Матросы побежали выполнять приказ. А капитан продолжал стоять и стынуть. Его корабль два дня как застрял во льдах: произошла поломка основного двигателя и системы отопления судна, и они в буквальном смысле слова превращались в лед. Погодные условия мешали добраться эвакуирующей группе. Экипаж из 173 человек оказался в ловушке на сотни миль вдали от цивилизации.

Почти все собрались в столовой и ждали горячую похлебку, над которой кок и трое его помощников колдовали полдня. Накормить 173 человека, да в таком диком холоде, — это настоящее испытание для повара-новичка. Это был его первый рейс, и настолько трагично неудачный…

Команда на корабле еще не подозревала, что спастись невозможно. Два матроса по приказу капитана пришли, чтобы сообщить эту ужасную новость. Один из них, выйдя на середину столовой, громко произнес: «Помощи не будет — нам сообщили, что эвакуирующая группа не доберется до корабля при таких сложных погодных условиях». Все молча выслушали эту новость, но через мгновение готовы были разорвать вестника.

— И что мы будем жрать? Крыс по подвалам ловить в минус пятьдесят? — заорал толстый мужик в грязной тельняшке.

— Где капитан? — продолжали орать из толпы.

В этом шуме и неразберихе только один парень был спокоен: он тихо сидел за столом и бережно выводил букву за буквой в бумажном письме: «Дорогая Зои, я знаю, ты не прочтешь это письмо. И пожалуйста, не подумай, что я сумасшедший. Я просто очень по тебе скучаю и по нашей собаке. Надеюсь, она нашла себе более ответственного хозяина, чем я. Хочу многое изменить, но, мне кажется, времени осталось не так много, как хотелось. Еще хочу извиниться перед твоим отцом. Он прав: я был тебя не достоин и, более того, хочу сказать, что скучать по человеку, которого больше никогда не увидишь, это ужасно несправедливо». Сойер поставил точку в письме, взял у кока тарелку с похлебкой и подумал: «А ведь почти у всех, кто на корабле, есть семья, родственники, друзья и все они будут печалиться».

Быстро доев свою порцию, Сойер вышел из столовой с разбушевавшимися членами команды, направился в свою каюту, залез под одеяло и попытался заснуть. Очень тяжело заснуть в таком холоде, даже в двух свитерах и теплых шерстяных носках, все равно не согреться. Легче засыпать, когда мечтаешь: так мысли медленно убаюкивают тебя.

Сойер заснул и даже не подозревал, что где- то там, на небесах, за ним наблюдает его ангел — Зои. Когда во сне ему стало очень холодно, она прогнала все ледяные ветра, когда он бросался под машины, напивался, лез в драки — она всегда оберегала его. Разве может быть такая любовь? Даже после смерти, такая сильная, чтобы навсегда? Наверное, Сойер просто замечтался перед сном, и все это неправда. Но сейчас он спал крепче всех на свете.

Наутро, как по волшебству, шторм утих, ветер прекратил выть и, кажется, даже воздух стал теплее. Могу сказать одно: все, к счастью, обошлось: спасательная группа вовремя эвакуировала всех и ледокол «Северный ветер» остался во льду в гордом одиночестве.