Сказка без чудес - [85]

Попутно Дымокуров отмечал краем глаза, что за недолгий период его отсутствия городские власти напрочь изничтожили старинный скверик, засаженный тополями, сиренью, с лавочками вокруг фонтанчика с гипсовыми лягушками в центре, из раскрытой пасти которых и били прозрачные, живительные в зной струйки воды. Теперь и здесь образовалось голое, залитое солнечным жаром пространство — очередная автостоянка, но это отставного чиновника не тронуло как-то.

Город есть город, шагая неторопливо, размышлял Глеб Сергеевич. У него имеются собственные нужды. А у городских властей — неотложные задачи, которые нужно решать прямо сегодня, сейчас. Одна из них — невероятно выросшее количество единиц автотранспорта, который, конечно же, где-то следует парковать. А потому в жертву встающим на прикол машинам приносились все свободные от застройки участки, покрытые, как правило, зеленью — газонами, клумбами, корявыми, плохо приживающимися в резко континентальном степном климате, деревцами.

«А кому не хватает деревьев, — с раздражением думал отставной чиновник, — пусть едут в лес. Вон сколько там, в Заповедном бору, к примеру, всяческих растений! А заодно и мошкары, комаров, слепней кусачих! Он-то лично сыт по горло той буйной, агрессивной, норовящей то оцарапать, то по лицу хлестануть, зеленью… Пусть уж лучше будет как в городе — чистенько, ровненько, прикатано да приглаженно, никаких тебе коряг под ногами и буераков!».

Размышляя так, то впадая в умиление при виде привычного городского ландшафта, то раздражаясь при воспоминаниях об оставшемся где-то далеко, но всё не отпускавшем его заповедном лесе, Глеб Сергеевич дошёл до приёмной Президента России.

Это заведение размещалось на первом этаже пристроенного уже в нынешнее время, когда невероятно размножившийся чиновный люд перестал вмещаться в кабинетах, занятых прежде советской партноменклатурой, крыла. И, в отличие от парадного входа в Дом Советов, не охранялось тщательно строгими полицейскими в чёрной униформе. Вход сюда оставался свободен.

Дымокуров, настроившийся на то, что придётся высидеть изрядную очередь, был приятно удивлён отсутствием здесь в этот час других посетителей. То ли народ разочаровался во всесилии президента, и не спешил уже в его приёмную с жалобами, то ли просто Глеб Сергеевич удачно зашёл, опередив основной поток посетителей.

У входа в приёмную за письменным столом с компьютерным монитором и несколькими телефонными аппаратами, восседала пожилая секретарша. За её спиной тянулся коридор, стены которого были увешаны фотографиями президента, сделанными во время посещения им Южно-Уральской области. В степи, с лошадями Пржевальского, выпущенными здесь недавно на волю. И возвратившимися тем самым, наконец, из европейских зоопарков на свою историческую родину.

В коридор выходило несколько дверей, на которых отставной чиновник намётанным глазом разглядел таблички с надписями: «Заведующий приёмной», «Референт». «Начальник канцелярии»… Серьёзное учреждение!

Женщина оторвала взгляд от пачки бумаг, которую тасовала наманикюренными пальцами ловко, словно карточные пасьянс, раскладывая на три неровные стопки, посмотрела на посетителя.

Глеб Сергеевич, намеревавшийся держаться по свойски (всё-таки три десятка лет провёл безвылазно в этих стенах!), вдруг испытал неприятную робость, неловкость, свойственную человеку, отторгнутому системой, выпавшему из обоймы и превратившемуся из «своего» для этой системы в заурядного посетителя.

Он засуетился, торопливо ковырнул ногтём кнопочку пластиковой папочки, принялся нашаривать в её недрах конверт.

— У меня… это, вот… письмо, то есть обращение к президенту!

Секретарша, уже оценившая его костюм, да и узнав наверняка — примелькались друг другу за столько лет, расхаживаясь по одним домсоветовским коридорам, улыбнулась, обнажив прекрасные, из импортного пластика, зубки, и кивнула на стул радушно:

— Да вы присаживайтесь… — А потом, присмотревшись внимательнее, поинтересовалась: — Как вас, простите, зовут?

— Дымокуров моя фамилия. Я тут, понимаете, как бы и не причём… Просто э-э… родственники… люди… э-мнэ-э… деревенские, попросили вам, в приёмную, письмо передать…

— Глеб Сергеевич? — озарено воскликнула вдруг секретарша, и взяла со стола очередную бумажку, вгляделась в неё сквозь очки в золочёной оправе. — А меня предупредили о вашем визите.

Дымокуров окончательно стушевался. Предупредили?! Зачем?! Кто?! Чёрт бы побрал и письмо это треклятое, и сумасшедших его отправителей!

— Из аппарата губернатора звонили, — заметив растерянность на лице посетителя, поспешила разъяснить секретарша. — Вот, — потрясла она бумажкой, — пропуск в Дом Советов специально на ваше имя оставили. Вас ожидают в приёмной вице-губернатора Надежды Игоревны Барановской. У вас паспорт с собой?

«Оппаньки! — в голове отставного чиновника будто петарда рванула. — И чего этой стерве от меня, интересно, понадобилось?!».

Глеб Сергеевич, пребывая в растерянности, взял протянутый ему дамой пропуск, положил в нагрудный карман пиджака. Поднялся со стула. В последний момент вспомнил:

— Да, у меня тут… э-э… письмо…