Сказать по правде - [72]

– Но могло бы стать чем-то большим, – он не сдается, – если бы ты захотела.

Я впервые не прогоняю эту мысль. Мне нравится дизайн. Просто я никогда не позволяла себе думать, будто из этого может что-то получиться. Я сосредоточилась на экономике, на пути, который подведет меня ближе к жизни отца. И не хотела задумываться о других местах, куда можно отправиться. Не хотела задумываться о том, не подойдет ли мне что-то другое.

Но здесь, в этом месте, с подбадривающим взглядом Брендана – который смотрит так, словно верит в меня, – я задумываюсь.

Мне пришлось бы отказаться от связи с отцом, на которую я надеялась и рассчитывала. От его мира и возможности стать к нему ближе. Не знаю, готова ли я это сделать.

– Хочешь перекусить? – спрашивает Брендан.

Неожиданно оказывается, что я умираю от голода в окружении восхитительных ароматов.

– Ой, да, – я убираю телефон, – здесь имеется что-нибудь, что ты можешь есть?

Как ни в чем не бывало, Брендан берет меня за руку.

– Пойдем, покажу. Я угощаю.

Я не забираю руку и иду за ним в глубины рынка, снова гадая, что значит эта встреча для него. Он несколько минут назад говорил о том, чтобы пойти в гости к другой девушке, напоминаю я себе. Но моя рука лежит в его ладони, и мне очень, очень трудно убедить себя, что это не свидание.

Глава 33

Целая неделя проходит без прояснения вопроса о том, было это свиданием или нет. Брендан сводил меня в любимое место и угостил ужином. Он вел себя очень дружелюбно – но всего лишь дружелюбно. Он попытался объяснить мне, что такое «Игра престолов», и мы делали ставки на то, в какой цвет покрасит волосы Пейдж, когда они отрастут. Он больше не брал меня за руку.

В школе все было нормально – в рамках того, что теперь считалось нормальным. Один раз я обедала с Бренданом в кабинете робототехники, пока он работал над своей игрой. Эль продолжала меня игнорировать, я сдалась и прекратила попытки.

Сегодня вечер пятницы, и для разнообразия я с нетерпением предвкушаю, как проведу все выходные в квартире, в одиночестве. У меня нет ни одного социального обязательства – конечно, это результат того, что я умудрилась оттолкнуть друзей, отказать единственному перспективному парню и вознести другого парня, в которого влюблена, на такие неизведанные высоты популярности, что у него наверняка есть выбор из десятков приглашений.

Я прогоняю эти мысли. Не собираюсь тратить выходные на ненависть к себе и прочие бесполезные эмоции.

Я могла бы потусоваться с Пейдж. Но она завела раздражающую привычку то и дело мимоходом упоминать в разговоре Брендана, а я не желаю слушать про его замечательные планы или про то, чем он там может заниматься с Эйлин Рот. Вчера посреди совершенно обычного разговора – или настолько обычного, насколько он может быть с участием Пейдж, – о том, почему мне «необходимо» посмотреть сериал «Мальчики краше цветов», ей было совершенно необходимо вставить, что Брендана кто-то подвозил домой. Я не разговаривала с ним о том, что происходит в его романтической жизни, после неловкой попытки перед «Гранд Сентрал Маркет».

Каждый раз, произнося его имя, Пейдж бросает на меня вопросительный взгляд. Не знаю, чего она хочет, – чтобы я требовала от нее информации, разрыдалась, или что-то еще, – но у меня есть ощущение, что она может быть единственным человеком, не считая Эль, который знает настоящую причину того поцелуя, и теперь собирается пытать меня, пока я этого не признаю. Как будто признание что-то изменит. Это лишь поставит Брендана в положение, в котором ему придется меня отвергнуть.

Тем не менее, зная Пейдж, если бы я ей написала, она, наверное, пригласила бы меня в гости – лично посмотреть, на какое свидание идет Брендан. Не тот случай, когда нужно визуальное подтверждение.

Я пинком распахиваю дверь в нашу квартиру, готовая рухнуть на диван и посмотреть что-нибудь бессмысленное и полностью неромантичное, – например, канал «Планета животных», – но застываю на месте, когда передо мной предстает мама в моем старом выпускном платье.

Оно ей маловато, особенно в груди, и короче, чем допустимо надевать на рабочее мероприятие. Завитые волосы рассыпаются по спине, а глаза накрашены золотисто-коричневыми тенями, красиво, хотя и немного ярковато. Она натягивает босоножки с ремешками на очень высоких каблуках.

Мне почти страшно спрашивать.

– Куда ты идешь? – интересуюсь я из прихожей.

– О, привет, Кэмерон, – жизнерадостно отвечает она, взбивая волосы перед зеркалом у окна. – Можно одолжить твое платье?

Я думаю, не попросить ли ее переодеться, но, скорее всего, она отмахнется, пробормотав: «Это всего лишь платье, Кэмерон». Суть все равно не в этом. Я бросаю сумку на кухонную стойку и поворачиваюсь к ней.

– Куда ты идешь? – повторяю я.

– На собрание школьного комитета, – живо отвечает она.

Я выдыхаю с облегчением. Главное – что это не по работе. Я падаю на диван и тянусь за пультом.

– С каких пор тебя интересуют родительские собрания?

– С тех пор, как Деб написала, что твой отец в школе, разговаривает с попечительским советом.

– Что? – разворачиваюсь я. Я была в школе час назад. Невозможно, что мы с отцом были в одном месте, а я даже не знала об этом.