Сказать по правде - [58]

Эль преображает нашу группу в идеально припудренных и сияющих созданий. Когда выходит Грант, неузнаваемый в образе Фрэнк-энд-Фертера, я замечаю открытое восхищение Ханны. Пялясь на Гранта, она чуть не спотыкается по пути в микроавтобус.

Ханна – последняя из группы, кто не накрашен, не считая меня. Не желая мешать работе Эль, я выжидаю двадцать минут, прежде чем присоединиться к ним в микроавтобусе. Ханна сидит перед зеркалом с ярко-красной помадой и в коротком рыжем парике, ее лицо запудрено добела. Эль, сверяясь с фотографией персонажа Ханны – Колумбией, – рисует тонкие брови на накладках, которыми прикрыла настоящие брови Ханны. Ее отражение идеально соответствует фотографии Колумбии. Даже жутковато.

Ханна меня игнорирует. Но говорит с Эль:

– Как здорово, что ты приехала нам помочь!

– Ничего, – отмахивается Эль карандашом. – К тому же я получу взамен контент. Грант – первый парень, который согласился появиться на моем канале.

Даже сквозь густую пудру мне удается разглядеть румянец, заливающий щеки Ханны при упоминании Гранта.

Ханна ловит мой взгляд в зеркале.

– И с твоей стороны, Кэмерон, было… мило это организовать, – говорит она. – Спасибо. – Несмотря на гримасу и напряженный голос, ее взгляд ясен.

Я киваю. А потом посылаю Эль намек, поймав который, она откладывает карандаш.

– Мне нужно пойти помыть кисти, – непринужденно говорит она и выходит из микроавтобуса. Мы с Ханной остаемся наедине.

Я поспешно приступаю к речи, которую мысленно приготовила.

– Ханна, я помню, ты говорила, что не винишь меня за произошедшее между тобой и Грантом. Суть не в этом. Ты заслуживаешь извинений. То, как я поступила с вами, было… неправильно.

Ханна смотрит на меня в зеркало.

– Это… Спасибо, – неловко говорит она. – Однако Грант правда виноват.

– Знаю, – быстро говорю я. – Я не беру на себя ответственность за то, что он сделал. И не прошу тебя забыть этот поступок. Но, Ханна… он тебе все еще нравится?

Девушка опускает глаза.

Я не хочу терять такую возможность. Впервые она меня слушает.

– Если да – подумай о том, чтобы его простить. Не ради него, а ради себя. Потому что ты этого заслуживаешь.

Ханна затихает. Я жду. Не осталось ничего, что я хотела бы сказать. Теперь решение за ней. И если она скажет, что никогда его не простит, я не стану продолжать сводить их вместе только ради собственного удовольствия. Из них двоих я причинила больше вреда ей. Если Грант не получит то, что хочет – снова встречаться с ней, – ему придется с этим справиться. Желание Ханны важнее. Я знаю, что у нее есть чувства к Гранту, но если она сейчас скажет мне, что он ее не интересует, я больше не произнесу ни слова.

Ханна делает долгую паузу.

– Считаешь, он изменился? – спрашивает она наконец голосом, сдавленным от слез.

Я открываю рот – и закрываю. Я не ожидала и не планировала, что Ханна прямо спросит, что я думаю о Гранте.

– Ты же знаешь, какой он. Он хороший парень, – говорю я, и искренне так считаю. – Он сделал ошибку, когда нам было шестнадцать. Мы подростки. Делать ошибки практически обязательно. С той измены он никогда даже не смотрел на других девчонок. – Я задумываюсь, не следует ли заменить слово «измена» каким-нибудь эвфемизмом, но решаю этого не делать. Грант действительно изменил, и я не пытаюсь заставить Ханну это забыть. Она попросила моего честного мнения, и если я могу что-то ей дать, то только честность.

– Ну… – Ханна посылает мне выразительный взгляд. – Он уже несколько недель со мной не разговаривает. С тех пор, как ты начала приходить в «Мордор».

Я взвешиваю ее слова и понимаю… черт.

– Я идиотка, – со стоном говорю я. – Извини. За это тоже.

Ханна хмурится, и я боюсь, что она испортит накладки Эль.

– За что?

– Я сказала ему, что он слишком откровенно по тебе сохнет, – признаюсь я, – и что ему нужно немного остыть, дать тебе передохнуть. Теперь я вижу, как это выглядело, – с сожалением говорю я. – Обещаю, больше не буду вмешиваться в ваши отношения.

Я жду гнева или обвинений. Но на ее лице остается только недоумение.

– Вы обо мне говорили? – спрашивает она.

– Ханна, – отвечаю я, – я стопроцентно уверена, что Грант будет с радостью говорить о тебе с любым, кто согласится слушать. С продавцами в магазинах, парикмахерами, с кем угодно. Честно говоря, это немного бесит. Но мило. – Я подхожу к окнам в задней двери микроавтобуса. – Посмотри на него.

Ханна поднимается с табурета и присоединяется ко мне. Я указываю на окно. Грант расхаживает по тротуару перед домом Пейдж, посреди дня наряженный в корсет и туфли на каблуках, и фальшиво напевает Time Warp. Каждый раз, перепутав слова, он ругается себе под нос.

Ханна смеется и впервые не скрывает улыбки, которую вызывает у нее Грант.

– Я не указываю тебе, что делать. Просто… он тебя обожает, – мягко говорю я. – Если бы парень был готов делать такие неловкие вещи ради меня, разве не глупо было бы его игнорировать?

Она не сводит глаз с Гранта, который теперь гоняется за распечаткой текста песни по тротуару и кустам соседей. Даже я признаю, что это очаровательно.

– Знаешь, Кэмерон, – говорит Ханна, – в кои-то веки ты можешь быть права.