Сказание о Волконских князьях - [30]

Вновь ожесточились бои у Белой. В ночь на восемнадцатое апреля Волконский потерял в траншейном бою голову Василия Тарбеева с сотней, всех сорока двух воинов. Другие партии вернулись из поиска без «языков». Последним пришел Афанасий Суханов и сказал, что немецкие люди и отборная шляхта сели накрепко, зело усторожливы и на безвестный приход не даются.

Воевода князь Федор Федорович Волконский, подумав со своими командирами, приказал вылазки участить, днем и ночью в разных местах осадных людей беспокоить непрестанно. Королевские люди вокруг Белой должны были спать вполглаза, особенно шляхта на бастионе утомилась и стала от усталости падать. Пришлось королю и его воеводам войска в очередь переменять, за нехваткой охотников силой людей к Белой гнать.

Работу, которую делали за два дня, осилили королевские инженеры едва за одиннадцать дней, непрестанно на помешки от бельских людей жалуясь. К двадцать девятому апреля вывели они апроши на вал и сели по всей его длине. Против Велижских ворот нарастили бастион в высоту так, чтобы с него простреливалась вся крепость, а рядом с ним врыли в вал стеноломные батареи. Другую батарею тяжелых пушек утвердили на валу между Смоленской и Безымянной башнями.

Теперь королевским людям казалось, что сдачи крепости недолго ждать. Пушечные припасы у короля были заготовлены. Полупудовые и пудовые ядра били в стены с расстояния пистолетного выстрела, прошивая толстенные дубовые бревна как бумагу. Днем и ночью Белая сотрясалась от ударов ядер и озарялась взрывами бомб. В страхе перед вылазками королевские ратники забрасывали ров горящими смоляными бочками. Мушкетеры постоянно были наготове, чтобы расстреливать стенных починщиков.

Волконский приказал укреплять заднюю сторону разбиваемых стен подкатными струбами и засыпать землей. Дубовая облицовка стен вскоре была сбита в щепки, но чем больше королевские пушкари стреляли, тем шире и выше рос на месте стен земляной вал, густо нашпигованный чугуном. Внутри он был укреплен бревнами и пронизан лазами на внешнюю сторону, к потайным бойницам. Скрываясь под землей, стрельцы днем и ночью вели охоту за королевскими пушкарями, после выстрела отползая в глубь насыпи.

Три дня и три ночи шел этот огненный бой. Волконский чувствовал, что приближается решительный штурм.

СКАЗ О ТОМ, КАК КРАСНЫЕ КОРОЛЕВСКИЕ ДРАГУНЫ ВОРВАЛИСЬ В БЕЛУЮ

Рано утром первого мая 1634 года увидали из Белой, что вновь собирается на них вся вражья сила. Вновь закрыли горизонт цветные знамена, выстроились за дальней траншеей регулярные полки. Видно было, как поднялись на редуты король Владислав, королевич Казимер и оба Радзивилла со свитами, каждый на своем месте.

Только велел князь Волконский всем сойти в землянки и тяжелое оружие спрятать, как ударили разом все неприятельские пушки и мортиры, рухнули на Белую многие пуды ядер и бомб, закрыло все пороховым дымом, поднялось над крепостью черное облако праха. Много часов подряд палила артиллерия Владислава, но большого урона не нанесла, только еще больше место, где стояла ранее крепость, изрыла.

В двенадцатом часу дня закричали дозорные, что королевские люди с вала и из траншеи против Смоленских ворот подходят.

Воевода приказывал готовить без промедления к постановке пушки на валы по обе стороны Смоленских ворот.

В первом часу рвануло подкоп под Смоленской башней и вы-бросило ее вверх на много сажен. Долго сыпались с неба бревна и щепки, камень и труха, дыбом стали стены по обеим сторонам пролома. Еще не осела от взрыва земля, а уж затрещали в королевском войске барабаны и пошел враг на Белую со всех сторон.

Целый полк спешенных драгун в красных мундирах устремился в пролом, спеша отомстить белянам за свою порубанную на Велижской дороге роту. Раньше неприятеля занял Волконский пролом и встретил драгун частым мушкетным огнем. Дважды отбросили драгун от пролома картечными залпами, но те продолжали лезть вперед толпой, ворвались в пролом и схватились с дворянами Волконского.

На обломках стен стояли в открытую московские стрельцы и палили из мушкетов в упор.

Ярославец Иван Чириков забрался на бревно, повисшее над проломом, и простреливал драгунские макушки, пока, сбитый мушкетной пулей, не рухнул на шпаги, смешавшись с грудой красномундирных тел, мостивших собой пролом.

Уже высока была куча трупов в проломе, ширина ее была в несколько сажен. Драгуны карабкались по телам, и задние напирали на передних. Уже сверху лезли они на людей Волконского, а те отступали шаг за шагом, чтобы дать место клинкам.

Их строй растягивался, вдавливаясь в Белую. Когда сразу трое дворян упало, вскочил в строй сотник Данило Шокуров и, помахивая над головой бревном, стал крушить врага за троих. Медленно, шаг за шагом, подавались назад люди Волконского. Их становилось все меньше, а строй все длиннее. И уже некем стало заменять павших. Раз за разом отбрасывал наседавших драгун Волконский, державший в каждой руке по палашу. Еще раз наперли драгуны всей массой, разбросали на стороны дворянскую цепочку и прорвались в Белую.

СКАЗ О ЖЕСТОКИХ ПРИСТУПАХ К БЕЛОЙ ПОЛКОВ ГЕТМАНА РАДЗИВИЛЛА

Тем временем, когда были взорваны Смоленские ворота и шел на проломе смертный бой, взошел на бастион против бывших Велижских ворот гетман Христоф Радзивилл и велел поднять там свое знамя. Стены и башни перед бастионом были совершенно разбиты. На месте их был насыпан земляной вал, а по верху его, в траншее, сидели, бельские служилые люди Елизария Балакирева и казаки Абрама Баранцева. Они уже трижды сбивали лезущую на вал шляхту дружными залпами. С правой руки их прикрывали последние оставшиеся стрельцы Ивана Павлова, засевшие в полуразбитой Псковской башне у реки, больше чем на половину засыпанной землей. Потеряв немало людей, гетман велел прекратить атаки на эту башню и непрерывно глушить ее защитников тяжелыми ядрами, чтобы они не могли помочь своим на валу.