Скандал в поместье Грейстоун - [22]

– С удовольствием, миледи. У меня к вам тоже будет просьба. Не могли бы вы навещать мою матушку, пока я буду в отъезде?

– Разумеется! Когда вы отправляетесь в Лондон?

– Я собирался выехать завтра, но отложу отъезд на день, чтобы дать моим спутницам время на сборы. Выезжаем послезавтра утром, я заеду за ними в половине девятого, если это не слишком рано.

– Мы будем готовы, – пообещала Джейн. Марк попрощался и ушел. Изабелла запрыгала от радости, хлопая в ладоши.

Путешествие заняло два дня. По пути они неоднократно меняли лошадей и одну ночь провели в гостинице. Изабелла большую часть времени смотрела в окно экипажа и радостно вскрикивала всякий раз, когда ей случалось увидеть что-то интересное. Джейн и Марк обсуждали вопрос сбора средств.

– В Лондоне есть несколько приютов, – заметил Марк, – некоторые вполне приличные. Вам стоило бы посетить два-три приюта, узнать, как ими управляют, откуда они берут деньги, с какими проблемами им приходится сталкиваться и как они их решают. Я мог бы поехать с вами, как только закончу с делами. Скажем, завтра во второй половине дня?

– Да, это было бы замечательно, спасибо, – ответила Джейн. – Завтра утром у меня будет время, чтобы подготовиться к этим визитам.

– Все это ужасно скучно, – капризно протянула Изабелла.

– Тебе совсем не обязательно ехать со мной, Иззи, – улыбнулась Джейн. – Я уверена, тетя Эммелина найдет занятие, которое придется тебе по вкусу. Ты же знаешь, какую бурную светскую жизнь она ведет.

– Но ты заберешь у меня Марка.

– Не стоит дуться, Изабелла, – сказал Марк. – Позвольте сестре исполнить свою мечту и создать детский дом. В конце концов, у нас скоро свадьба. – Он улыбнулся. – Прошло уже две недели из шести месяцев.

– Я несносна, да?

– Вовсе нет, – улыбнулся Марк. – Если хотите, как-нибудь вечером мы могли бы сходить в музей, где выставлена коляска Наполеона, захваченная в битве при Ватерлоо.

Это предложение порадовало Изабеллу, и к тому времени, как экипаж подъехал к дому леди Картроуз, у нее уже было отличное настроение. Помня о своих обязанностях сопровождающего, Марк вошел в дом леди Картроуз, чтобы передать своих подопечных ее светлости. Она уже получила письмо своей невестки и ожидала гостей. С тех пор как Джейн видела тетю в последний раз, та заметно прибавила в весе и теперь больше походила на колобок. На леди Картроуз было темно-фиолетовое платье, окрашенные в рыжий цвет волосы украшал белый чепец.

– Входите же и дайте мне посмотреть на вас, – сказала хозяйка. – Боже мой, вы стали совсем взрослыми и такими элегантными! Я и не знала, что у меня такие красивые племянницы. Представьте же мне вашего кавалера!

– Тетя Эммелина, это лорд Уиндем, – подала голос Джейн.

– Права ли я, полагая, что это твой жених? – Леди Картроуз повернула к Марку круглое сияющее лицо.

– О нет, тетя, лорд Уиндем – жених Изабеллы.

– Ах, боже мой, должно быть, я неправильно поняла письмо твоей матери. Прошу прощения, милорд.

Марк поклонился:

– Ничего страшного, миледи.

– Прошу вас, садитесь. Сейчас подадут чай, и вы расскажете мне о себе.

Она опустилась на один из диванов. Горничная внесла поднос с чаем, затем другой – с двумя блюдами, наполненными булочками и пирожными.

Вскоре выяснилось, что ее светлость туговата на ухо, и гостям приходилось громко повторять каждое слово.

Час спустя, когда ее светлость узнала все, что хотела о жизни своих племянниц и их чаяниях, Марк счел возможным откланяться.

– Завтра утром я буду занят, – сказал он леди Картроуз, – но, если позволите, заеду во второй половине дня. Я обещал Джейн показать ей несколько приютов.

– Тогда вам следует посетить Воспитательный дом, – кивнула тетя. – Он открыт для публики и собирает довольно значительные пожертвования, устраивая музыкальные вечера и художественные выставки.

– Да, я слышала о нем, – ответила Джейн, – и мне бы хотелось съездить туда.

– Что ж, а я тем временем разошлю приглашения своим состоятельным знакомым. Устроим послезавтра вечер с музыкой и картами, я представлю тебя, и ты сможешь поговорить с гостями о своем детском доме. Впрочем, не хочу тебя обнадеживать – не так-то легко будет выудить у них деньги. Сейчас все жалуются на тяжелые времена.

– Тогда люди тем более должны обратить внимание на бедных сирот, – заметила Джейн. – Если так тяжело приходится богатым людям, что говорить о бедняках!

– Я уверен, твое красноречие их убедит, – сказал Марк. – Значит, до завтра.

Поклонившись, он покинул гостеприимный дом леди Картроуз.

Воспитательный дом, основанный филантропом Томасом Корэмом семьюдесятью годами ранее, оказался более внушительным, чем представляла себе Джейн. Дети были опрятно одеты, накормлены и по-своему счастливы, однако Джейн не могла согласиться с главным правилом этого заведения: детям давали новые имена и разлучали с матерями. Это делалось, как ей объяснили, для того, чтобы мать могла раскаяться в своих грехах и начать новую жизнь, не обремененную детьми.

– Мне кажется, детей нужно, напротив, побуждать к общению с родителями, – сказала Джейн, когда они с Марком вернулись на Маунт-стрит. – Особенно с овдовевшими матерями.