Скандал - [11]
— Мой свободный день был вчера. В продолжение последних пятнадцати лет я получаю его в определенный день раз в две недели. А зачем вам нужно об этом знать? Вы ведь никогда о нас не пеклись.
Клаус должен был сдерживаться, чтобы не отвечать Терезе. Его любопытство наталкивалось на сопротивление. Но сегодня он хотел избежать столкновения. Он отпил хороший глоток пива. Это успокаивало.
— Как это было? — спросил он тогда. — Как это произошло? Вы были в доме? Нет. Доктор Бюзольд сказал…
— Я была у зубного врача. С самого утра у меня болел зуб. Герр сенат-президент проявил заботу и отправил меня к врачу. Даже в последние часы своей жизни он думал обо мне… — Голос ее прервался, но она быстро взяла себя в руки. — Прежде чем я вышла из дома, появился этот посетитель.
— Что за посетитель?
— Этот иностранец. Этот Червонски, или как его там. Григор Червонски, припоминаю, — так он отрекомендовался. Он мне сразу не понравился, особенно его густая борода. Он был в плаще и шляпе. А было, между прочим, довольно жарко. Я дала понять герру сенат-президенту, что посетитель мне не нравится. Примерно с минуту он стоял вконец расстроенный и бледный. А потом сказал, чтобы я принесла бутылку красного вина и шла к врачу. Мне бы остаться дома! Не надо было оставлять его одного. У меня было дурное предчувствие!.. Прошлую ночь мне приснилось, будто дом объят пламенем, а пожарные приехали поздно, и вода не течет из шлангов, потому что насос не качает…
За все время разговора Тереза ни разу не взглянула на Клауса. Он словно для нее не существовал. Существовали только серебряные ножи и вилки, которые она чистила так, будто герр сенат-президент назначил на завтра званый ужин с большим количеством гостей.
— И когда вы пришли домой? — спросил Клаус.
— Я вышла из-за поворота и увидела, как этот иностранец, этот Червонски, снова садился в свой серо-зеленый автомобиль и отъезжал от дома. Я хорошо его рассмотрела. И мне совсем не Нужны очки, как это постоянно утверждает доктор Бюзольд. Я его сразу узнала: его плащ, шляпу на голове, даже трость, которую он нес с собой. Он выглядел как нездешний. Он словно чего-то вынюхивал. Здешние люди этим не занимаются.
— А потом? — настаивал на продолжении разговора Клаус, потому что Тереза замолкла и погрузилась в размышление, словно рядом с ней не было внимательного слушателя.
— Потом я вошла в дом и увидела герра сенат-президента. В комнате. Я сначала подумала, что ему плохо. От вина, может быть, или от жары. — Она всхлипнула и поглядела на Клауса. — Что вы хотите от меня? Вы приехали сюда… Когда герр сенат-президент был жив, вы не приезжали. А теперь приехали, да еще привезли с собой эту персону, секретаршу… в этих… таких противных брючках.
Ингрид Буш — вспомнил Клаус. Он про нее совсем забыл, а ведь обещал о ней позаботиться. Мгновенно поднялся с места и вышел.
Тереза взяла банку из-под пива и бросила в мусорное ведро. Затем тщательно вымыла под краном стакан и поставила в шкаф.
Клаус, войдя в комнату, наткнулся на вахмистра Бирнбаума из местной полиции. Клаус назвал себя и спросил без обиняков:
— Ну как, все выяснили?
Вахмистр строго посмотрел на него:
— Да. А что, собственно, вас интересует? Это дело — наиболее важное за последнее время, с ним еще будет разбираться Государственная полиция. За все время моей службы — а я уже десять лет в полиции — не было более серьезного случая! Шутка сказать: герр сенат-президент доктор Майнинген из Земельной палаты! Ну, как вы думаете! Это не то что какой-нибудь фермер на вверенном мне участке, которого огрели по башке пивной кружкой.
— Но ведь это самоубийство!
— Самоубийство? — Бирнбаум отступил на шаг и окинул Клауса высокомерным взглядом. — Да, можно сказать и так, но у меня на этот счет есть большие сомнения. Такой человек, как герр сенат-президент! Он каждое воскресенье посещал кирху. И вы меня пытаетесь убедить, что здесь самоубийство?
Клаус схватился за голову:
— Боже мой! Он был всего лишь человек!
Вахмистр поглядел на него удивленно. Такого он еще никогда ни от кого не слышал. Это было просто неприлично.
— Уж не вы ли направлялись сюда с дамой, когда я проезжал на мотоцикле мимо? И откуда вы шли?
— С вокзала, — ответил Клаус.
— Так-так. А кто эта дама?
— Студентка из Мюнхена. Она должна была во время студенческих каникул работать у моего брата в качестве секретаря. Она сейчас наверху в комнате для гостей.
Вахмистр Бирнбаум вынул из кармана записную книжку.
— Студентка из Мюнхена, — пробормотал он. — Это важно. Комиссию по расследованию убийств это заинтересует.
— Кого? — переспросил Клаус.
— Комиссию по уголовным делам.
— Вы что, с ума сошли?
Вахмистр вспыхнул:
— Предупреждаю! — воскликнул он. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!
— Но ведь это смешно! Можете вы мне объяснить, что тут интересного для комиссии по убийствам или Земельной комиссии по уголовным делам?
— Ничего смешного! Вы слишком много себе позволяете. Криминальное управление в центре округа хорошо представляет себе всю значительность происшедшего, всю важность лица, ставшего жертвой, и не только на себя берет всю полноту ответственности, — продолжал он. — Я вынужден вас просить не покидать дома до прибытия моих коллег из Мюнхена.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.