Скандал - [11]

— Мой свободный день был вчера. В продолжение последних пятнадцати лет я получаю его в определенный день раз в две недели. А зачем вам нужно об этом знать? Вы ведь никогда о нас не пеклись.

Клаус должен был сдерживаться, чтобы не отвечать Терезе. Его любопытство наталкивалось на сопротивление. Но сегодня он хотел избежать столкновения. Он отпил хороший глоток пива. Это успокаивало.

— Как это было? — спросил он тогда. — Как это произошло? Вы были в доме? Нет. Доктор Бюзольд сказал…

— Я была у зубного врача. С самого утра у меня болел зуб. Герр сенат-президент проявил заботу и отправил меня к врачу. Даже в последние часы своей жизни он думал обо мне… — Голос ее прервался, но она быстро взяла себя в руки. — Прежде чем я вышла из дома, появился этот посетитель.

— Что за посетитель?

— Этот иностранец. Этот Червонски, или как его там. Григор Червонски, припоминаю, — так он отрекомендовался. Он мне сразу не понравился, особенно его густая борода. Он был в плаще и шляпе. А было, между прочим, довольно жарко. Я дала понять герру сенат-президенту, что посетитель мне не нравится. Примерно с минуту он стоял вконец расстроенный и бледный. А потом сказал, чтобы я принесла бутылку красного вина и шла к врачу. Мне бы остаться дома! Не надо было оставлять его одного. У меня было дурное предчувствие!.. Прошлую ночь мне приснилось, будто дом объят пламенем, а пожарные приехали поздно, и вода не течет из шлангов, потому что насос не качает…

За все время разговора Тереза ни разу не взглянула на Клауса. Он словно для нее не существовал. Существовали только серебряные ножи и вилки, которые она чистила так, будто герр сенат-президент назначил на завтра званый ужин с большим количеством гостей.

— И когда вы пришли домой? — спросил Клаус.

— Я вышла из-за поворота и увидела, как этот иностранец, этот Червонски, снова садился в свой серо-зеленый автомобиль и отъезжал от дома. Я хорошо его рассмотрела. И мне совсем не Нужны очки, как это постоянно утверждает доктор Бюзольд. Я его сразу узнала: его плащ, шляпу на голове, даже трость, которую он нес с собой. Он выглядел как нездешний. Он словно чего-то вынюхивал. Здешние люди этим не занимаются.

— А потом? — настаивал на продолжении разговора Клаус, потому что Тереза замолкла и погрузилась в размышление, словно рядом с ней не было внимательного слушателя.

— Потом я вошла в дом и увидела герра сенат-президента. В комнате. Я сначала подумала, что ему плохо. От вина, может быть, или от жары. — Она всхлипнула и поглядела на Клауса. — Что вы хотите от меня? Вы приехали сюда… Когда герр сенат-президент был жив, вы не приезжали. А теперь приехали, да еще привезли с собой эту персону, секретаршу… в этих… таких противных брючках.

Ингрид Буш — вспомнил Клаус. Он про нее совсем забыл, а ведь обещал о ней позаботиться. Мгновенно поднялся с места и вышел.

Тереза взяла банку из-под пива и бросила в мусорное ведро. Затем тщательно вымыла под краном стакан и поставила в шкаф.

Клаус, войдя в комнату, наткнулся на вахмистра Бирнбаума из местной полиции. Клаус назвал себя и спросил без обиняков:

— Ну как, все выяснили?

Вахмистр строго посмотрел на него:

— Да. А что, собственно, вас интересует? Это дело — наиболее важное за последнее время, с ним еще будет разбираться Государственная полиция. За все время моей службы — а я уже десять лет в полиции — не было более серьезного случая! Шутка сказать: герр сенат-президент доктор Майнинген из Земельной палаты! Ну, как вы думаете! Это не то что какой-нибудь фермер на вверенном мне участке, которого огрели по башке пивной кружкой.

— Но ведь это самоубийство!

— Самоубийство? — Бирнбаум отступил на шаг и окинул Клауса высокомерным взглядом. — Да, можно сказать и так, но у меня на этот счет есть большие сомнения. Такой человек, как герр сенат-президент! Он каждое воскресенье посещал кирху. И вы меня пытаетесь убедить, что здесь самоубийство?

Клаус схватился за голову:

— Боже мой! Он был всего лишь человек!

Вахмистр поглядел на него удивленно. Такого он еще никогда ни от кого не слышал. Это было просто неприлично.

— Уж не вы ли направлялись сюда с дамой, когда я проезжал на мотоцикле мимо? И откуда вы шли?

— С вокзала, — ответил Клаус.

— Так-так. А кто эта дама?

— Студентка из Мюнхена. Она должна была во время студенческих каникул работать у моего брата в качестве секретаря. Она сейчас наверху в комнате для гостей.

Вахмистр Бирнбаум вынул из кармана записную книжку.

— Студентка из Мюнхена, — пробормотал он. — Это важно. Комиссию по расследованию убийств это заинтересует.

— Кого? — переспросил Клаус.

— Комиссию по уголовным делам.

— Вы что, с ума сошли?

Вахмистр вспыхнул:

— Предупреждаю! — воскликнул он. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!

— Но ведь это смешно! Можете вы мне объяснить, что тут интересного для комиссии по убийствам или Земельной комиссии по уголовным делам?

— Ничего смешного! Вы слишком много себе позволяете. Криминальное управление в центре округа хорошо представляет себе всю значительность происшедшего, всю важность лица, ставшего жертвой, и не только на себя берет всю полноту ответственности, — продолжал он. — Я вынужден вас просить не покидать дома до прибытия моих коллег из Мюнхена.