Скандал - [13]

Все это было сказано с очаровательной улыбкой. Перед ней вновь был прежний Клаус Майнинген, покоритель мира, непринужденный, энергичный, с небрежно повязанным галстуком. Ингрид невольно залюбовалась им. В его присутствии она могла не казаться слишком умной. Он был… Каким же он был? Он был неотразимым. Поэтому она решила про себя не поддаваться больше его чарам.

— Вы меня слышите? — спросил он.

Ингрид хотела ответить, но в дверь постучали. Заглянула Тереза и сказала:

— Приехала полиция. Четыре парня и девушка. Их пригласил Густав Бирнбаум. — Смерив Клауса и Ингрид недружелюбным взглядом, Тереза отошла от двери.

— Скоро это кончится, — тихо проговорила Ингрид.

Клаус сжал руку в кулак и засунул в карман.

— Напротив, — возразил он, — все только начинается.

7

Председателем Комиссии по расследованию убийств был коренастый, жилистый мужчина в помятом коричневом костюме. Он представился как комиссар Хаузер. На его лице застыло неприятное выражение, делающее его похожим на мопса, который вдобавок страдает расстройством желудка. Он прибыл в сопровождении полицейского фотографа, эксперта-криминалиста и небезызвестного инспектора Фогеля, высокого худого человека с покровительственной улыбкой на лице, которая с первой минуты вызвала у Клауса недоброе чувство.

Клаус в нескольких словах попытался обрисовать комиссару положение, но тот уклонился от каких-либо разговоров. Он сказал, что получил всю нужную ему информацию от вахмистра Бирнбаума; тот тут же выпятил грудь и надулся как индюк. Комиссар только хотел возможно скорее проверить полученные данные и просил присутствующих сохранять терпение.

Затем Хаузер и его помощники прошли в комнаты.

Призыв к выдержке и спокойствию не нашел со стороны Клауса никакой поддержки: слова комиссара в данном случае упали на неблагодарную почву.

Выдержка и спокойствие — ничего себе! Оба эти качества, соединенные вместе, приближались, по мнению Клауса, к третьему: страху и повиновению властям, основанному на страхе. Ему очень хотелось знать, что происходило там, за закрытыми дверьми.

Он был мрачен. Совсем неплохо было бы сейчас отправиться на кухню и выпить пива, но он опасался новой встречи с Терезой. Поэтому Клаус тихо прошел в рабочий кабинет Леонгарда; там он открыл окно, но не зажег света, хотя сумерки уже наступили. Его обдувал холодный вечерний воздух, и понемногу он расслабился.

Клаус не знал, сколько времени так простоял, в темноте, возле раскрытого окна, как вдруг сзади кто-то включил свет.

Он сжался в комок и обернулся.

В дверном проеме, держа руку на выключателе, стоял инспектор Фогель, а поодаль — Бирнбаум. Странная ухмылка инспектора заставила Клауса похолодеть.

— Я вас испугал? — спросил полицейский с лицемерным участием.

Клаус не ответил.

— Мы бы хотели использовать эту комнату в своих целях — нужно кое-кого допросить.

Клаус молча пожал плечами. Ему было безразлично, кому и для чего понадобилась эта комната.

В тот же миг из соседней комнаты появились комиссар Хаузер и доктор Бюзольд. Врач прибыл, видимо, сразу же после приема больных.

— Видите ли, герр Майнинген, — начал он, — это дело…

— Я попросил бы вас прийти сюда позднее, — прервал его Хаузер, обращаясь к Клаусу. — Пойдемте, доктор.

Оба исчезли в кабинете.

Вахмистр Бирнбаум, стоящий рядом с инспектором Фогелем, посмотрел на Клауса так, будто подозревал его в чем-то. Должно быть, он решил вернуться на место происшествия, чтобы при надобности оказаться под рукой.

Клаус вышел из дома и сел на ступеньку перед входом. Хотя солнце уже закатилось и было не жарко, он вытер пот со лба. При этом он вдруг осознал, что дом и примыкающий к нему земельный участок теперь, наверное, будут принадлежать ему. Об этом как-то раньше не думалось. Он сидел на ступеньке собственного дома.

Вскоре появился доктор Бюзольд; он остановился возле Клауса, пробормотал что-то, быстро-быстро отошел, сел в свой пыльный автомобиль и уехал.

Клаус вошел в дом и увидел, как инспектор Фогель в рабочем кабинете разговаривает с Терезой. Теперь ему никто не помешал бы пройти на кухню и выпить пива, но желание пропало. Он подумал об Ингрид Буш и ее наивной уверенности, что уж она-то во всяком случае к этому делу не имеет никакого отношения.

Клаус боролся с желанием подняться наверх и… Ну и что? Что дальше? Выложить все свои карты на стол? Он провел пальцем по подбородку. Все не так просто. Этим шоу руководит не он.

Он не поднялся наверх. Он прошел в кухню, сел за стол и закурил. Тереза сунулась было в открытую дверь, но тотчас повернула обратно. Клаусу ничего не было нужно. Откровенно говоря, теперь на первом месте в его мыслях была Ингрид. О себе самом он думал в последнюю очередь.

В детективном романе, размышлял Клаус, Ингрид была бы убита, прежде чем смогла бы что-либо сообщить. И убита именно им, Клаусом. Он чуть не улыбнулся при мысли об этом, но улыбки не получилось.

В дверях показался инспектор Фогель:

— Герр комиссар просит вас…

Хаузер сидел нахмурившись и выглядел так, словно доктор Бюзольд заставил его перед этим принять очень горькое лекарство.

— Ну, самое неприятное впереди, — сказал он. — Я настоял на проведении судебно-медицинской экспертизы. Машина из института скоро будет здесь. Возможно, вы захотите еще раз…