Сиверсия - [51]

Тек неспешный вежливый разговор ни о чем. Посидев с полчаса в этой компании, Хабаров по чуть приметной холодности разговора понял, что его новые знакомые хотят остаться одни. Будто что-то вспомнив, он резко поднялся, рассыпался в извинениях и стал прощаться.

– Запиши ему телефон, Леночка, – сказал Валера. – Сегодня ты мне здорово помог. Я твой должник, Саша. Будет туго, звони. Спросишь «Седого». Это я, как ты понял. Чтобы я тебя сразу узнал, скажешь, что мы на речке познакомились.

На том и разошлись.

Хабаров заехал в больницу, потом домой, вернее, на квартиру родителей Виктора Чаева, где снимал угол, пока те жили на даче, переоделся, сделал пару звонков и отправился в кафе «Звездное», что в двух кварталах. В кафе он должен был встретиться с оперативником из местного отделения уголовного розыска. Их встречу организовали по просьбе Хабарова третьи лица.

Едва Хабаров подсел к бару, к нему подошел средних лет мужчина.

– Хабаров? – уточнил он и сел рядом. – Рассказывай.

Они заказали по пиву. Хабаров коротко рассказал о том, что произошло ночью.

– Не знаю, что делать, – заключил он. – Не найду «крышу», все полетит к чертям!

Опер усмехнулся.

– Получишь ты «крышу», о которой мечтаешь. Это не значит, что тебя дергать не будут. Там надо «разобраться», тут надо помочь «наехать»… Это для вас тупик.

Хабаров упрямо замотал головой.

– У меня выхода нет!

– Пиши телефон. Передашь привет от меня. Договоришься – помогут. Не договоришься – извини.

Хабаров достал записную книжку, из которой на стойку бара выпал листок с телефоном его утренних знакомых.

– «Седой»? – не скрыл изумления опер и нервно рассмеялся. – И он у меня помощи просит… Умру от смеха! Ты хоть знаешь, чей телефон у тебя?!

– Нет.

– Это – «Седой». Известный «вор в законе». Он только подумает о тебе, даже не скажет, только подумает, с тебя пылинки будут сдувать не только те, кто «наехал», но и бо-о-ольшие люди во власти, и вся эта уголовная сволочь! – он хлопнул Хабарова по плечу. – Считай, тебе повезло! Так, мужик, везет лишь раз в жизни и не каждому. Давай, иди, Богу свечку поставь в благодарность!

– Позвонить?

– Позвони. Оставь свои координаты. Да не тушуйся. Это не прямой номер. Просто номер, используемый для связи. Мы проверяли. Помнишь, как в фильме про Жеглова и Шарапова: «Сидит там старушка – “божий одуванчик”…»

Уже поздно ночью Хабарова, задремавшего у телефона, разбудил звонок.

– Да! – порывисто выдохнул он в трубку.

«Я каждую пятницу начинаю с того, что плачу по счетам», – раздался ровный спокойный голос.

– Ой! – смутился Хабаров, мгновенно узнав «Седого». – Простите, что я…

«Не надо извиняться, – перебил его «Седой». – Ты был прав насчет ноги. Нога в порядке. Даже могу в гости к тебе зайти. Если пригласишь».

– Конечно! – заторопился Хабаров. – Я живу…

«Я знаю».

В трубке раздались короткие гудки, и Хабаров сонно уставился на нее.

Через мгновение раздался звонок в дверь. Он открыл, испытывая смешанное чувство необходимости и страха.

Двое спортивных парней прошли в квартиру, осмотрели ее, заглянули даже в шкаф и на антресоли, потом один ушел, а другой остался в коридоре, у двери. Не заставив себя ждать, появился «Седой».

– Оставайтесь снаружи, – распорядился он и прикрыл за собою дверь.

– Проходите. Я так смущен тем, что…

«Седой» жестом остановил.

– Не обольщайся. Неподалеку дела были. По пути решил к тебе зайти. Что смотришь?

– У вас охрана такая… Как же на речке?

– Женщины… – «Седой» добродушно развел руками и сел в единственное в комнате кресло. – Леночка замужем. Это был ее муж с дружками. Я же не мог позволить себе личную жизнь на виду у всех. Но хватит об этом! – ледяным тоном закончил он.

Улыбка исчезла, лицо стало бесстрастным, взгляд стальным.

– Откуда ты узнал, кто я?

Хабаров такого вопроса не ожидал, как не ожидал и визита «Седого». Он лихорадочно решал, как ответить.

– Говори правду. Иначе я встану и уйду.

Хабаров рассказал о разговоре с оперативником, о том, как нашел Орлова и Лаврикова утром полуживыми в ангаре, о том, что он загнан в тупик. Потом, сам не зная почему, стал говорить о том, как жил, рассказал о друге – Генке Малышеве, о его мечтах, которые стали теперь его, Хабарова, целью, которую он должен воплотить в жизнь, чтобы не носить в себе удушающего чувства вины. Он стал говорить о том, что ему и его ребятам никаких выгод и благ не надо, только бы не мешали работать…

По мере того, как говорил Хабаров, лицо «Седого» подернула поволока грусти, он прикрыл ладонью глаза, и со стороны казалось, что он погружен в размышления, тягостные и, вместе с тем, светлые, хранящие воспоминания давно минувших дней.

– Кто на тебя «наехал», я знаю. Тебя больше не тронут. Твоим ребятам компенсируют моральный вред.

Хабаров растерянно смотрел на «Седого».

– Это все? Вернее, я хотел спросить, неужели так просто можно решить мою проблему?

Лицо «Седого» потеплело.

– Нет у тебя проблемы.

Вдруг на белоснежной манжете рубашки «Седого» Хабаров заметил пятна еще не высохшей чужой крови. Холодок пробежал по спине: «Вероятно, Леночка теперь вдова…»

– Как мы должны платить за услугу? – выдавил он из себя.

«Седой» улыбнулся той загадочной улыбкой, которая располагает людей безоговорочно верить.