Ситцевый бал - [34]

Шрифт
Интервал

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а (улыбнулась). Я, Люсенька, в ваши годы стометровку за тринадцать секунд бегала.

Л ю с я. Здорово!.. Ну, пойду на волейбол. А вы?

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а. А я погуляю перед купанием.


Уходят в разные стороны.

Из тринадцатого номера на веранду выходит  К л ю ш к и н. Спортивный костюм совершенно преобразил его: если бы не солидное брюшко, его можно было бы принять за тренера. Клюшкин прикладывает ухо к перегородке. Затем опасливо заглядывает на соседнюю половину веранды. Услышав шаги, быстро отходит и принимает беззаботный вид. Мимо веранды торопливо идет  Ж а р к о в.


К л ю ш к и н (узнав его, обреченно). Он… Пронюхал про директоршу… (Овладев собой.) Товарищ Жарков! Какими судьбами?

Ж а р к о в (удивлен). Клюшкин? Вот уж не ожидал вас здесь встретить.

К л ю ш к и н. Почему же? Я не чужд спорту и туризму.

Ж а р к о в. А сами говорили, что из всех видов спорта занимаетесь только преферансом.

К л ю ш к и н (в сторону). Уже сообщил кому надо. (Жаркову.) Я шутил. Я обожаю… атле… атлетику.

Ж а р к о в. Легкую? Или тяжелую?

К л ю ш к и н (поколебавшись). Среднюю. А вы?

Ж а р к о в. Я всего лишь скромный волейболист.

К л ю ш к и н (подозрительно). А кроме волейбола вас больше ничего не интересует?

Ж а р к о в (насмешливо). Узнали, что мы с Клавой договорились поиграть в волейбол?

К л ю ш к и н (в сторону). Уже по имени. (Жаркову.) А вы разве… раньше встречали ее?

Ж а р к о в (пожимает плечами). Нашу учетчицу я, как и вы, встречаю ежедневно.

К л ю ш к и н (испытующе). Значит, кроме Клавы, никого не рассчитываете встретить?

Ж а р к о в (ему надоели расспросы). Никого! Я счастлив неожиданной встречей с вами! (Быстро уходит.)

К л ю ш к и н (радостно). Значит, про директоршу не пронюхали! Все идет как по маслу. (Спохватился.) Да! Надо зафиксировать аморалку. (Записывает в блокнот.) «Жарков и подчиненная ему Клава встречаются в неслужебное время под маской спорта. Сообщить о нем в местком, о ней — комсоргу…». (Заметив возвращающуюся Александру Ивановну.) Директорша! (Александре Ивановне.) Разрешите поприветствовать вас как соседку по веранде.

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а. Здравствуйте. (Идет на свою половину веранды.)

К л ю ш к и н. Разрешите по-соседски угостить вас шоколадными конфетами. (Протягивает коробку.) Высший сорт. Ромовая начинка.

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а. Спасибо. Перед купанием не хочу.

К л ю ш к и н. Значит, после купания отведаете?

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а. С удовольствием. (Берет купальный костюм.)

К л ю ш к и н. Очень рад, что у меня такая демократичная соседка.

А л е к с а н д р а  И в а н о в н а. Мне тоже по душе общительные люди. (Уходит.)

К л ю ш к и н (вдогонку). Приятного купания. (Потирает руки.) Клюнула! Кажется, мы поймем друг друга. (Внимательно прислушивается к раздающимся голосам.)

Л ю с я (входя). Нет-нет! Играть больше не буду!

Ж а р к о в (появляясь). Я готов извиниться.


Клюшкин быстро прячется за перегородку.


Л ю с я. Мне не нужны извинения.

Ж а р к о в. Но я погорячился.

Л ю с я. Как это ни странно, не люблю, когда на меня орут, даже горячась.

Ж а р к о в (виновато). В азарте забываю обо всем.

Л ю с я. Когда выйдете из азарта, я буду с вами играть… Может быть. (Уходит на веранду.)

Ж а р к о в (досадливо). Все настроение испортилось.

Л ю с я. Обратитесь в бюро добрых услуг. (Уходит за портьеру в свою комнату.)

Ж а р к о в (махнул рукой). Дернула же меня нелегкая… (Уходит.)

К л ю ш к и н (в засаде). Вот досада, директорша не слышала. Убедилась бы, какой он грубиян.

Ж а р к о в (возвращается, зовет Люсю). Товарищ!.. Партнер!.. Девушка!.. Идемте играть!


Ответа нет.


Уж очень точный у вас пас, идемте!

К л ю ш к и н (выходит из засады). Гражданин Жарков! Я попрошу вас не приставать к моей соседке. Как мужчина, я обязан…

Ж а р к о в (поморщился). Уж если вы, Клюшкин, выступаете в роли рыцаря, надо уйти от греха подальше. (Уходит.)

К л ю ш к и н. То-то же. (Заметив торопливо вышедшую на веранду Люсю; нарочито громко.) Не проявляйте своего донжуанства, Жарков! Вы забыли: у вас свидание. (Люсе, которая с досадой убедилась, что Жарков уже ушел.) Бывают же бестактные люди.

Л ю с я. В заступничестве нет никакой необходимости.

К л ю ш к и н. Но я обязан вступиться…

Л ю с я. Я сама виновата. Действительно, должна была отпасовать ему мяч — он был совершенно неприкрыт. Мы потеряли очко — он и разгорячился.

К л ю ш к и н. Не оправдывайте его. Аморальный тип.

Л ю с я. Откуда вы знаете?

К л ю ш к и н. Я даже знаю, что он замыслил против вашей соседки.

Л ю с я (удивленно). Александры Ивановны? Она такой чудесный человек!

К л ю ш к и н. И я информирован, что чудесный. Тем более обязан ее предостеречь. (Невинно.) Независимо от того, руководящий ли она работник или просто наша дорогая домохозяйка.

Л ю с я. Объясните толком.

К л ю ш к и н (в сторону). А-а, чего там с официанткой церемониться. (Люсе.) Слушай, деточка, хочешь получить десяточку?


Люся растерянно смотрит на него.


Работенка есть весьма непыльная.

Л ю с я. Как вы смеете…

К л ю ш к и н. Только не надо возмущаться. Небось, когда приписываешь к счету…


Еще от автора Цезарь Самойлович Солодарь
Темная завеса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дикая полынь

В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена ​​против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.


Тем, кто хочет знать

Цезарь Солодарь — старейший советский писатель и драматург. В новый сборник писателя «Тем, кто хочет знать» входят пять пьес. Пьесы написаны на разные темы, но их объединяет правдивость, острота сюжета, идейная направленность. Автор хорошо владеет материалом. И о чем бы он ни писал — о днях войны, или о недостойных действиях американской разведки в наше время, или о грязных делах международного сионизма, — пьесы получаются злободневными и динамичными, с легким, всегда нравящимся читателю налетом комизма и читаются с неослабевающим интересом.