Сироты на продажу - [69]

К ним, размахивая руками, грозно топала сестра Эрнестина со злобной миной на лице.

— Отойди от нее сию же минуту! — вопила она.

Финн отступил и сунул руки в карманы; Пия тоже с сожалением, почти с болью оторвалась от него.

Сестра Эрнестина тяжело дышала, дряблый подбородок дрожал.

— Это еще что такое, мисс Ланге? Обниматься с представителями противоположного пола запрещено!

Пия приготовилась к очередной головомойке, а то и хуже. Над верхней губой у нее выступил пот.

— Это мой старый друг, сестра Эрнестина, — объяснила она, — и мы обрадовались встрече, вот и все.

Монахиня развела их еще дальше друг от друга и гневно оглядывала обоих с ног до головы.

— Надеюсь, что так, мисс Ланге, — рявкнула она. — Тринадцатилетняя девочка легко может оказаться в неприятной ситуации, связанной с юношами. Поэтому я разрешаю вам разговаривать, но никаких прикосновений. — Она зыркнула на Финна. — Держите руки при себе, молодой человек, ясно вам?

— Да, сестра Эрнестина, — поспешно сказала Пия.

Финн молча кивнул.

Монахиня постояла еще немного, быстро переводя взгляд с одного лица на другое, словно решая, требуются ли дальнейшие действия. В конце концов она снова отправилась на свой пост около дверей.

Когда она удалилась, Пия прерывисто вздохнула от облегчения.

— Святая дева Мария, — присвистнул Финн. — Ну и противная тетка! У нее рожа, как коровье вымя.

Он, как всегда, пытался развеселить Пию, что ее очень тронуло.

— Ты даже не представляешь, что это за чудовище, — улыбнулась девочка. — Она прячет под сутаной кожаный ремень и любит пускать его в ход.

— Ха, ну ясное дело, — ответил Финн. — Похоже, она держит тут всех в железном кулаке. — Потом взглянул на подругу и посерьезнел. — Так расскажи мне, как ты оказалась в этом проклятущем месте?

Пия подняла подбородок и распрямила плечи, пытаясь выглядеть стоически.

— Сначала ты, — предложила она. — Где ты был и как попал сюда?

Финн испустил долгий вздох.

— Помнишь последний день, когда мы виделись? Мама позвала меня домой.

Пия кивнула, чувствуя, как ужас сжимает ей горло.

— Тем утром мой брат начал кашлять. Мы сразу отвели его в больницу, но не смогли попасть на прием. Ждали-ждали, а к полуночи он умер.

— Ох, — расстроилась Пия. Она хотела снова обнять друга, чтобы показать свое сочувствие, но сестра Эрнестина зорко наблюдала за ними. — Мои соболезнования.

— И не успел остыть труп, — продолжал Финн, — как мама и дед засобирались прочь из города, чтобы спастись от инфлюэнцы. Я хотел сообщить тебе, вернуться в переулок Шанк и убедиться, что у тебя все хорошо, но мама не пустила. Дедушка как-то добыл фургон и лошадь, и мы прямо из больницы рванули к моему дяде на побережье в Нью-Джерси. Дед умер в пути, не доехав даже до границы штата, и нам пришлось оставить его тело у дверей церкви — мама надеялась спасти хотя бы меня. Но беда в том, что мы привезли проклятую хворь с собой, и через несколько дней все в доме, кроме меня, заболели. Даже некоторые соседи заразились.

— А твоя мама?

Финн потупился и ковырнул носком башмака сырую землю. Когда он поднял голову, глаза у него повлажнели.

— Она не выжила. Как и дядя с женой.

У Пии тоже выступили слезы.

— Ох, какой ужас. Я так сочувствую тебе, Финн.

— А твоя мама? — мягко спросил он, но сведенные брови говорили о том, что он уже знает ответ.

Девочка прикусила задрожавшую губу и кивнула:

— Она тоже умерла. — Пия впервые делилась этой жуткой новостью со знакомым человеком, и одиночество последних месяцев внезапно навалилось с такой силой, что у девочки закружилась голова. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь не потерять сознания. — Я послала тебе записку. Как всегда, по бельевой веревке. А ты, наверно, уже уехал. — Сейчас ей казалось, что отправлять то послание было ребячеством. Лучше бы она попыталась разыскать Финна.

Парень горестно покачал головой и потянулся к ней, но вовремя опомнился.

— Прости, что не сумел тебе помочь.

— Ты не виноват.

— А что с твоими братьями? — вдруг спросил он. — Где Олли и Макс?

Пия потрясла головой, стараясь дышать ровно; новый приступ вины и скорби чуть не свалил ее с ног. Как она расскажет Финну о своем преступлении? О том, что братья, возможно, погибли из-за ее безрассудного решения? Она отвернулась, чтобы спрятать лицо.

— О боже! — ужаснулся Финн. — Вот беда. Жалко, что я не могу ничего исправить.

Пия подавила рыдания и снова повернулась к нему, надеясь, что он не прочтет правду в ее глазах. Она еще не была готова к признанию.

— Расскажи, как ты попал обратно в Филадельфию, — попросила она.

Финн сунул руки в карманы, словно пресекая желание обнять ее, и снова вздохнул.

— Я оставался в доме дяди, пока мог, но домовладелец прочухал, что все остальные умерли, и вышвырнул меня. Деваться было некуда, так что я сел на поезд и вернулся. Я сразу же стал искать тебя, но… уж прости, но в вашей квартире теперь поселились чужие люди.

— Знаю, — ответила Пия. — А дальше? Где ты жил?

— На улице. И довольно неплохо перебивался до вчерашнего дня, когда копы застукали меня за кражей. Тюряга, видимо, переполнена, раз меня запихали сюда. — Он быстро опустил глаза, потом пристально посмотрел на подругу добрым взглядом. — Я думал, ты тоже умерла. Слов нет, как я рад, что ты выжила.