Sine qua non - [8]
Нас делают рабами не козни районной прокуратуры, не интриги «сионистских клопов» (как их называет генерал Филатов) Хакамады и Каспарова, не коварные веерные отключения электроэнергии рыжим вором Чубайсом, не иезуитские телевизионные «общения с народом» президента Путина. Нас делают рабами не враждебные нам армия и милиция, ОМОН или «Бейтар».
Нас делает рабами загрязненность языка, понятийная неопределенность, подчиненность нашего сознания навязанным нам порочным стереотипам мышления. При таком всеобщем повреждении сознания не помогло бы даже внезапное обретение религиозного или политического единства — это было бы единение сумасшедших, не способных к осмысленному действию существ.
При таком повреждении сознания не помогла бы русскому народу и внезапно с неба свалившаяся политическая власть — она была бы тут же вновь утрачена, за каких-нибудь 2–3 дня. Как это произошло в 1917 году — помните розановское «Русь слиняла в три дня»? Примерно так же.
Сколько бы наши благонамеренные и/или ученые обыватели (пусть даже искренне национально ориентированные) не рассуждали о демократии, рынке, либерализме, коммунизме, национализме, фашизме, сионизме, правах человека, семье, плане, государстве и прочее — все без толку. Они не понимают смысла употребляемых ими слов или, во всяком случае, сразу потеряются в простейших комбинациях этих понятий.
Это воистину страшное заболевание рассудка, и есть все основания предполагать, что оно имеет форму эпидемии, искусственно культивируемой и ориентированной на полное разрушение у людей Богом им данной способности рационально мыслить. Тотальный ИРРАЦИОНАЛИЗМ и инверсия нравственных ценностей — вот главные характеристики современного общественно-политического процесса, как в России, так и во всем остальном
Исправление такого положения должно быть нашей первоочередной задачей. Нам следует стремиться к максимальной ясности в мыслях, словах и поступках. Поэтому, и только поэтому, я настаиваю на необходимости аккуратного обращения со всеми понятиями и, в первую очередь, со столь мировоззренчески важными, как «Антисемитизм».
О форме и сущности: разбор морфологической структуры термина
Объективное (преднамеренно в него заложенное) противоречие имеется лишь между внешней лексической формой понятия и его внутренним смыслом. Это противоречие между морфологией и семантикой термина «АНТИСЕМИТИЗМ».
Всем, наверное, хорошо известна оригинальная дидактическая фраза, придуманная в 1920-е годы языковедом Львом Владимировичем Щербой.
«ГЛОКАЯ КУЗДРА ШТЕКО БУДЛАНУЛА БОКРА И КУРДЯЧИТ БОКРЁНКА.»
Мне в детстве как-то попалась книга Л.Успенского «Слово о словах», и я отлично помню, как глубоко поразила меня тогда эта искусственно составленная фраза.
Весь трюк здесь заключается в том, что, не имея никакого представления о смысле использованных в ней слов (помимо некоторых неясных созвучий: будланула-боднула и бокра-бобра), мы, тем не менее, способны (как нам кажется) уловить общий смысл предложения и даже склонны невольно сопереживать задействованным в этой коротенькой истории персонажам.
Конечно, это не более, чем ИЛЛЮЗИЯ понимания, в лучшем случае — наши смутные догадки на основе собственных «логических выводов» из грамматической структуры фразы, отдельных узнаваемых суффиксов и некоторых фонетических созвучий.
Вполне вероятно, что при чтении этой фразы в сознании могут возникнуть образы какой-нибудь рогатой КУЗДРЫ (всё-таки она «будлается»), раненного ею матерого мохнатого БОКРА и безвинно умученного куздрой маленького, пушистого и, возможно, промокшего (мокр — бокр) детёныша — «БОКРЁНКА». Так и хочется грудью встать на его защиту, отогнать от него негодную, хищную КУЗДРУ.
Это, повторю, не более, чем иллюзия, самообман. В действительности мы обо всей этой истории ровно ничего не знаем (так как не понимаем значений корней слов, несущих главную смысловую нагрузку), и её подлинный смысл может быть сколь угодно далёк от моего описания. Особенно, если исключить из фразы союз «и», как это раньше делали в телеграфных посланиях, или вообще написать всю её слитно, без разбивки на слова.
В данном случае, по грамматической форме, по структуре фразы мы опрометчиво берёмся судить о её смысле, ошибочно принимая формальную, внешнюю сторону явления за его сущность.
Я привел этот пример потому, что слово АНТИ-СЕМ-ИТ-ИЗМ, рассматриваемое в определенном ракурсе, представляет собой не что иное, как тот же самый рассказ о куздре, бокре и бокрёнке, только в более сжатой форме — где служебные морфемы играют роль целых слов.
Самой «РОГАТОЙ КУЗДРЫ» в АНТИСЕМИТИЗМЕ, вроде бы, нет, но она явственно подразумевается в общей структуре слова — из того чистого духа отрицания, о котором я писал раньше (отрицание ТОГО, ЧЕГО, ЯКОБЫ, НЕТ — то есть, семитизма).
Об этой ГЛОКОЙ КУЗДРЕ также можно составить себе представление из неизменно сопровождающих термин «антисемитизм» сочных эпитетов — «животный, зоологический, пещерный, первобытный» и т. п..
Зато налицо все остальные действующие персонажи.
«БОКР» — это, конечно же, СИМ или СЕМ, герой библейского эпоса. Куздра пытается его «БУДЛАНУТЬ» или уже ШТЕКО БУДЛАНУЛА, при помощи греческого префикса
