Синдбад-Наме - [65]
С этими мыслями он собрал все свои наличные деньги, купил сто *харваров сандалового дерева и отправился в тот город. В пути он часто читал стихи:
Когда купец приблизился к цели своего путешествия, то увидел город, прекраснейший из всех городов. Жители его славились проницательностью и сообразительностью, ловкостью и хитростью. Купцу оставалось до города два перехода, когда глашатаи стали кричать на улицах:
— Какой-то купец везет сто харваров сандалового дерева.
Один из городских жуликов и проныр, который хорошо разбирался в торговых делах, подумал: «У меня есть немного сандала. Сюда вот-вот прибудет этот купец, и мой сандал падет в цене. Пойду-ка я и вытяну у него сандал хитростью».
Он вышел из города, одевшись, как богатый торговец, и взяв с собой немного сандала. Приблизившись к приезжему купцу, он не промолвил ни слова, велел разбить палатку, разложить очаг и разжечь вместо дров сандал. При этом он произносил:
Купец, почуяв запах сандала, встал и начал осматриваться. Вдруг он заметил палатку и увидел, что сандал жгут в очаге вместо дров. Купец поразился и изумился, потом подумал:
— Какая прибыль может быть от сандала там, где его жгут как дрова? Какая тут корысть? Увы! Я разорился. Целых шесть месяцев сносил я тяготы и страхи пути, а результат моего путешествия — убыток.
Потом он подошел к жителю того города и уселся рядом с ним, печальный и скорбный. Горожанин спросил пришельца:
— Откуда путь держишь? Что за товар в твоих вьюках?
— Я привез сандал, — отвечал купец.
— А что ты еще привез? — спросил горожанин.
— У меня один сандал.
— *Нет силы и мощи, кроме как у Аллаха! — сказал горожанин. — В нашем краю харвар сандала стоит *динар. У нас его большей частью жгут вместо дров. Почему ты не привез товара, который принес бы тебе прибыль и душевный покой?
Пришелец, огорчившись и опечалившись от этих слов, погрузился в море раздумий и стал упрекать себя. Он уже готов был удовлетвориться тем, чтобы рассчитаться за наем ослов. А горожанин, убедившись, что тот попался на удочку и согласился на небольшую плату, предложил:
— О благородный муж! Я избавлю тебя от этой беды и сокращу твои убытки, ибо ты кажешься праведным человеком, на твоем челе видны черты благочестия и правдивости, на лбу твоем блистают лучи благородства и человечности. Продаешь ли мне эти сто харваров сандала в присутствии этих свидетелей за меру любого, чего бы ты ни захотел: серебра, золота, жемчугов?
— Продаю, — ответил приезжий купец.
Горожанин призвал в свидетели присутствующих и заполучил сандал. Он погрузил товар и двинулся в город. А купец, полагая, что этот муж облагодетельствовал его и оказал ему милость, с радостью согласился на сделку. Войдя в город, купец поселился в доме одной старушки, заплатив ей динар за стол.
Вечером купец спросил хозяйку:
— По какой цене идет у вас сандал?
— На вес золота и серебра — услышал он в ответ.
Тут купец догадался, что мошенник надул его, и стал размышлять.
— Почему вдруг ты призадумался? — спросила старуха.
Купец рассказал ей обо всем.
— Жители этого города, — поведала ему старуха, — искусные ловкачи и мошенники, плуты и жулики. Как выйдешь завтра в город, так гляди, ни с кем не заговаривай, не призывай на помощь и не подавай иска на свое имущество. Ты — чужеземец, прошел долгий и дальний путь, совершая переходы и остановки, так смотри же, не дай своему имуществу пропасть и сгинуть.
— Спасибо, — отвечал купец. — Я ни на шаг не отступлю от указанного тобой пути.
На заре, когда *Симург утра взлетел на горизонте с востока, а ворон ночи скрылся в уголках запада, купец вышел в город и стал бродить по базарным рядам и лавкам, по улицам и перекресткам. И вот у одной лавки он увидел двух мужчин, игравших в нарды. Они скакали на коне азарта по ристалищу соперничества. Купец наблюдал за ними некоторое время, пока один из игроков не спросил его:
— *Ходжа, в нарды играешь?
— Да.
— Так садись, — предложил игрок, — сыграем партию. Если ты выиграешь, я отдам все, чего ты попросишь, а если проиграешь, исполнишь все, что я тебе велю.
— Идет, — согласился купец, сел и стал играть. А тот был мастер игры в нарды, так что мог дать три хода вперед небесному игроку, а *клоуном небес в игре в кости он жонглировал, как костяшкой.
Купец проиграл тут же. Выигравший потребовал:
— Я прошу тебя выпить разом всю воду в реке, которая протекает перед нами.
Купец был так поражен, что не мог ничего ответить. На крики сбежались люди (а надо сказать, что у купца один глаз был карий, а другой — голубой). Вдруг к нему подскочил одноглазый игрок и стал кричать:
— Ты украл у меня один глаз! Верни мне его или же уплати выкуп.
Тут подошел третий, бросил перед ним кусок мрамора и потребовал:
— Или сошьешь мне из этого камня рубашку и шаровары, или же уплатишь за это.
Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.Во второй том собрания вошли переложения классических китайских легенд и сказаний — народной «Легенды о Белой Змее», ставшей основой многочисленных драматических и оперных постановок, кинофильмов и т. д., а также знаменитого даосского сказания «Путешествие восьми бессмертных за море».
Вниманию читателей предлагается оригинальная повесть азербайджанского писателя Анара, написанная по мотивам древнего тюрко-огузского эпоса «Книга моего деда Коркута». В повести освещены почти все сюжеты, сюжетные линии, эпизоды и даже отдельные мотивы памятника далекой старины. В его повести очень рельефно подчеркнуто все то положительное, чем жило огузское общество и что увековечено сказителями. Основной пафос повести «Деде Коркут» составляет стремление огузов жить в мире и согласии между собой и с соседями.В предлагаемой читателям повести Анара «Деде Коркут» сохранен своеобразный стиль тюркского героического эпоса.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
«Путаница» («Торикаэбая моногатари») — японский роман XII века из жизни аристократического общества. Завязкой романа является появление на свет похожих как две капли воды брата и сестры, по мере взросления которых оказывается, что мальчик воспринимает себя девочкой, а девочка считает себя мальчиком. Что, кроме путаницы, может получиться из этого? Что чувствовала женщина, став мужчиной, и что заставило ее снова стать женщиной? Как сумел мужчина побороть природную застенчивость? Это роман о понимании и нежелании понять, о сострадании и жестокости, о глубокой и преданной любви.