Синан и Танечка - [23]

К концу следующего дня они наконец сошли с поезда в болгарском городке. Таня впервые оказалась за границей и теперь восторженно крутила головой во все стороны. Ей казалось, что все здесь должно быть иным – и солнце, и воздух, и люди. Однако небо над головой оказалось такое же синее, как дома, может, только более яркое, южное. И здание вокзала с колоннами очень напоминало образцы советской постройки. Вокруг сновали люди, мало чем отличавшиеся от соотечественников. Разве что больше было черноглазых и темноволосых.

Перед зданием вокзала к ним подскочил улыбчивый смуглый парень с черными кудрями.

– Ира-ханым, – приветствовал он Ирку, говоря по-русски, но с певучим акцентом – турецким, как позже узнала Таня. – Принцесса моя, как я скучал!

– Привет, Мустафа! – поздоровалась с ним Ирка и тут же прикрикнула на попытавшегося обнять ее турка. – Ну-ну, руки-то убери, ишь, обрадовался.

– Ай, ты с ума меня сводишь! – продолжал скалиться Мустафа, но руки от Иркиной талии все же отдернул.

– Да ладно, было б с чего сводить, – отбрила та. – Ну, где автобус? Веди, мы без сил.

Тане действительно казалось, что земля дрожит и покачивается у нее под ногами, будто она все еще ехала в поезде. Мустафа повел их через длинную парковку туда, где стояло несколько туристических автобусов.

– Это наш представитель от принимающей стороны, – на ходу объясняла Тане Ирка. – Мустафа. Он с нами поедет до Стамбула, там разместит. А потом свозит на склад, где товар можно будет взять оптом и по дешевке.

Таня кивала.

Вскоре они оказались перед длинным белым автобусом, поперек борта которого шла яркая надпись: «Gorisont». Водитель нажал что-то в кабине, дери с шипением распахнулись, Таня забралась в автобус и заняла одно из кресел.

– Спи давай, – посоветовала ей вскоре опустившаяся рядом Ирка. – Завтра и присесть минутки не будет.

– Посмотреть хочется, – кивнула Таня на окно. – Все-таки заграница.

Но вскоре глаза у нее действительно начали слипаться, и она задремала. Проснулась только один раз, когда проходили границу – чтобы предъявить паспорт, и тут же уснула снова. А когда утром открыла глаза и потянулась, разминая затекшее после сна в кресле тело, за окнами была уже Турция.

К несчастью, для того, чтобы действительно хорошо узнать Турцию, прогуляться по улочкам Стамбула, полюбоваться Босфором, сходить в Топ Капы, времени у Тани не было. Ирка не соврала, когда пообещала, что в поездке их ждет бешеный ритм. С первого же дня приезда Мустафа принялся возить их по складам, каким-то фабрикам, цехам. И все Танины попутчики алчно набрасывались на шубы, куртки, косухи, кожаные плащи, туфли, мокасины, сумки и ремни. Тут наконец и пригодились клетчатые сумки, всю дорогу пролежавшие свернутыми в Иркином чемодане.

Таня не отставала. Следуя указаниям Ирки, выбирала шубы, с неким благоговением прикасаясь рукой к шелковистому меху – то черному, то серебристому. Сама она никогда ничего подобного не носила. Ирка оценивала отобранные ею товары:

– Не, это не пойдет, не модно. Вытаскивай. Во, а это норм. Бирку навесим – и в магазин. А это что? Очень уж броско – Надежде Павловне отдай, такое только для Черкизона сгодится.

А потом хлопала Таню по плечу:

– Ниче, научишься еще. Я в первый раз тоже ни фига не соображала, что пойдет, а что мимо.

По вечерам, в комнатке хостела, где разместил их Мустафа, Ирка учила Таню сворачивать шубы и куртки в тючки размером с футбольный мяч.

– Эти гады болгары на границе за каждую пошлину дерут, – объясняла она. – А наши, россияне, тем более. А нам что, деньги девать некуда? Нет уж, обойдутся. Часть, конечно, в салоне положим, как положено. А часть в моторе спрячем, не докопаются.

– А Мустафа и водитель? Они не сдадут? – волновалась Таня.

– Я тебя умоляю, – смеялась Ирка. – Конечно же, они в доле. Я им такие хорошие бабули отстегиваю, что они хоть труп любимой невесты в капоте спрячут и через границу провезут.

Неделя в Турции пролетела быстро. Таня выполняла указания Ирки, бойко торговавшейся с поставщиками кожаных и меховых изделий, что-то покупала, паковала, пыталась вести в пухлом блокноте учет расходов и предполагаемых доходов, а сама только и думала о том, что время утекает сквозь пальцы, а к тому, чтобы найти дочь, она пока так и не приблизилась. Но как ее искать, кого расспрашивать, учитывая, что турецкий она не знала, было непонятно. Только теперь Таня осознала, какой наивной была, полагая, что, как только окажется в одной стране с Асенькой, сразу же нападет на ее след.

Накануне отъезда Мустафа предложил им с Иркой заехать к одному своему знакомому, владельцу небольшого обувного магазина. Ирка сначала отказывалась:

– Обувь – не моя тема, я по шубам.

Но потом, подумав, неожиданно согласилась:

– А у тебя, Танька, может, и пойдет. Тут главное свою нишу найти. Давай съездим, в конце концов, что мы теряем? Поглядим, что там у него за боты.

– Конечно, поехали, – убеждал Мустафа. – Тем более хозяин ваш земляк, из СССР.

– Пфф, СССР, когда это было? – хохотнула Ирка. – Ладно, уговорил. Скатаемся.

Тане ехать к торговцу обувью не хотелось, думалось, что в последний день перед отъездом они наконец смогут погулять по Стамбулу, за эти дни покорившему ее сердце. Но Ирка, не любившая терять времени даром, настояла: