Сильнее смерти - [95]

— Что с тобой?

Она вздрогнула и посмотрела на него снизу вверх. Покраснела под его пристальным взглядом, повела плечами и протянула руку за крынкой.

— Так… У нас мужчины появляются редко… — сказала она, еще больше покраснев от своих слов.

— Когда мужчин угнали? — спросил он, расстегивая рубашку.

— В прошлом году. Осенью.

— Ты была замужем?

— Да. Из нашего дома угнали восьмерых. Женщины пошли за мужьями и тоже не вернулись.

— Ты за своим не пошла?

— Не могла: только что родила.

— А где ребенок?

— Умер прошедшей зимой. Пришлось бежать в горы. Там он и простыл. За три дня сгорел… А ты женатый?

Шолая отставил в сторону снятый башмак и начал расшнуровывать второй.

— Женатый.

— И дети есть?

— И дети есть.

Присев на корточки, она посмотрела ему в глаза и сказала:

— Пусти-ка, дай я тебя разую. — И своей рукой коснулась его руки.

— Я сам разуюсь, иди.

Она поднялась и медленными шагами направилась к двери. Оглянулась. Потом открыла дверь и вышла из комнаты. До Шолаи из сеней донеслись ее легкие шаги. Он снял второй башмак, потер натруженные пальцы. Снял рубашку, бросил ее себе под голову и повалился на кровать.

Весь вечер его будили. Приходили командиры, начхоз, зашел посыльный от комиссара и передал ему почту. Только после ужина он смог спокойно уснуть. Луна заглянула в окно и остановила свой бледный луч на прикладе винтовки. Перед глазами Шолаи поплыла тропа вдоль Пливы.

В последнее время он все чаще видел во сне Пливу. Как и в детстве, лазил по густому кустарнику, искал в нем что-то. Плива то вздувалась, как перед грозой, то текла спокойно. И всякий раз, когда во сне его мучила жажда, он оказывался на ее берегу и, черпая руками, жадно пил воду, пока не просыпался. Однажды река понесла его мимо водяной мельницы куда-то далеко-далеко. Его охватил страх. Но ничего плохого не случилось.

Шолая не знал, сколько времени он проспал. Неожиданно почувствовал что-то горячее на груди и проснулся. В комнате стало светлее. На гвозде, как и прежде, висела винтовка. Протянув руку, нащупал теплую женскую руку на своем плече. Повернул голову и увидел женское лицо. Густые черные волосы спадали на грудь. Глаза пристально смотрели на него. Женщина словно прислушивалась к его дыханию. Шолая взял ее руку, хотел отвести, но в этот момент она сильно обняла его и поцеловала прямо в губы.

— Родной мой… хороший…

— Что тебе надо? — прошептал он, пытаясь высвободиться из ее объятий.

— Хочу быть возле тебя… Не гони меня… — прошептала она и юркнула к нему под одеяло. — Год уже прошел… Живу как гиблое дерево… Родной мой… не отталкивай меня! Не уйду… не уйду… хоть убей меня!

Шолая, обожженный теплотой, закрыл глаза и начал гладить шелковистые волосы, упавшие ей на плечи, но в тот же миг, придя в себя, с силой оттолкнул ее.

— Уходи!

— Не гони меня, милый!

— Уходи! — крикнул он.

Выпустив его из объятий, женщина продолжала гладить шершавыми пальцами его лицо и шептала:

— По ночам видела тебя во сне, хоть и не знала тебя. — Потом она побежала к двери, подбирая белую рубашку, спускавшуюся до пола, и зарыдала…

Шолая закрыл глаза и снова почувствовал рядом с собой что-то теплое. Ему хотелось снова прогнать женщину, но она обняла его с еще большей силой. Голос у нее стал каким-то хриплым. Шолая сильно оттолкнул ее. Слышал, как она упала с кровати. Но когда проснулся, увидел, что она спит у него на руке. Она разрумянилась во сне и стала красивой. Шолая несколько минут смотрел на нее, потом разбудил. Она вздрогнула и открыла глаза.

— Что, родной мой? — спросила она нежно и мягкими пальцами провела по его лицу.

Шолая резко оттолкнул ее руку, спросил:

— Кто тебя звал?

— Сама пришла, — прошептала она, покраснев.

В этот момент в голове у него промелькнуло, что, может быть, кто-нибудь даже видел ее с ним рядом. Не зная что делать, Шолая спрыгнул с кровати. Схватил штаны, быстро натянул их, надел башмаки и, взяв со стола плетку, закричал:

— Слазь с кровати, с. . .!

Женщина вздрогнула и со страхом посмотрела на него, закрывая рукой вырез на груди, прижалась к стене и левой рукой потянула на себя покрывало.

— Что с тобой? Ты что, с ума сошел? — прошептала она.

Плетка дрожала в его руке.

— Слезай сейчас же! Издеваться надо мной решила?

Женщина послушалась. Сбросила с себя покрывало и спустила босые ноги на пол. Плечи ее вздрагивали.

— Пороть вас всех надо! — заорал он, замахиваясь на нее.

Она в ужасе отскочила от него и спиной ударилась о косяк двери.

— За что ты собираешься бить меня? Что я тебе плохого сделала?

— Змеи! Взбесились! Мужчин заманиваете! — кричал Шолая, приближаясь к ней с поднятой плеткой.

Она вдруг отскочила в угол, смело посмотрела на него и, опустив руки, сделала шаг вперед.

— Ударь! — выдохнула она, — ты же герой! На женщин плетку поднимаешь! — В глазах у нее светилась ненависть. Губы дрожали. — Хочешь, чтобы мы к четникам шли? Три дня назад появились они здесь, а я в горы убежала, чтобы не встречать их. Думала родить сына от героя, а он!.. Только посмотрите на него! Ничего ты не стоишь! Лгут люди! Ударь! Покажи себя! — Заметив, что он отводит глаза в сторону, она крикнула: — Все равно найду героя, хоть умри, умри, умри! — И, в последний раз окинув его взглядом, захлебываясь от слез, бросилась к двери и с силой захлопнула ее за собой.