Сильнее смерти - [93]

— Бей их! Бей!

В центру Тимотий обходил огневые точки. Бросал приказания. Вглядывался в разрывы на противоположной стороне.

На гребне Драгнича стоял Дренович и внимательным взглядом окидывал знакомый край.

— Перенеси огонь на Козилу. Плевске Подове держи под заградительным огнем. Тяжелые орудия расположи в направлении церкви!

В минометном взводе он сам устанавливал прицелы.

— Неточно! Лучше прицеливайся!

Ухали взрывы. Слышалась пулеметная стрельба.

Над Плевске Подове, как грибы, росли облачка дыма. Ветер развевал их. Пшеничные поля, израненные сталью, выбрасывали мягкие комья земли. Вскоре по опушке плевского косогора протянулась длинная полоса копоти.

Роты перешли в наступление. Томинац повел свои подразделения через мост на Муиджицы Дренович послал разведать мост через Пливу. Тимотий командовал своими подразделениями и подразделениями Дренко. Над головами солдат свистели пули.

На другой стороне по-прежнему все было спокойно. Огонь продвигавшихся вперед четнических цепей не вызвал ни одного ответного выстрела.

В расщелине скалы, которую прикрывал старый бук, стоял Шолая вместе с Мусой, Белицей и Проле. Последний мял в руках меховую шапку. Муса напряженно следил за ходом наступления. Белица комкал во рту сигарету. Все смотрели на левую сторону, откуда доносился пронзительный свист тех, кто переходил реку вброд.

— Неплохо было бы подцепить их прямо на воде, — заметил Проле.

В ту ночь Шолая, оповещенный о нападении, приказал быстро замаскироваться под склоном горы, обращенным к Пливе. Косогор он умышленно решил оставить пустым. Лес служил ему хорошим укрытием, но партизаны подвергались риску в случае, если бы их обнаружили раньше времени. Четники же были убеждены, что позиции партизан расположены на косогоре, и потому весь огонь обрушили на него. А косогор молчал.

— Сейчас можно было бы разбить их, — заметил Проле.

— Сейчас мы их только ужалили бы, и они еще сильнее остервенели, — ответил Шолая. — Ударили бы их немного по зубам, а они пришли бы в себя, нащупали бы нас, и тогда нам пришлось бы туго. Нет, мы их подпустим метров на пять и покосим так, что они больше никогда не поднимут головы.

Шолая стоял мрачный. Его острые глаза измеряли каждую прядь Пливы, захватываемой четниками.

— Это риск. Нас могут открыть.

— Без этого нельзя. Не откроют. Завязли они. По-прежнему ищут нас на косогоре. Дадим им перетащить все, что у них есть, на эту сторону. Плива будет нашей союзницей. Что не побьем, она поглотит, Им некуда будет деваться.

— Но риск велик. Они могут зажать нас в клещи, — продолжал Проле.

— Мы к такому привычные, — ответил Шолая. — Они с каждым метром теряют, а мы выигрываем. Наша задача — заманить их и зажать в клещи. Разделаем их под орех… Смотри, как смеются, визжат! Сукины дети! И за Мрконич, и за итальянскую колонну, посланную на Плеву, и за все остальное заплатят.

Время летело быстро. Утро уже вступало в свои права и умывало скалы ярким пламенем. На западе облака образовали белые снежные комья. Ветер рассеивал дым разрывов, пороховой запах заполнял котловину смрадом.

Белица вернулся из первых рядов и сообщил:

— Дренович вошел в Плеву, Тимотий идет прямо на Муиджицы.

Шолая приказал:

— Когда брошу гранату — открывать огонь. А теперь в роты!

Окинув взглядом цепи, переправившиеся через Пливу, он вынул из сумки гранаты, взял автомат и положил на камень.

Проле долго смотрел на его сосредоточенное лицо. Потом пристроил к автомату диск и приготовился.

Примерно четыреста четников, которые за короткое время, пользуясь связками прутьев и бревнами, перебрались на правый берег Пливы, направились к лесу. Разбившись на небольшие колонны, под командованием нескольких офицеров они быстро продвигались вперед. Позади остались поручник на лошади, Дренко в кустарнике возле водяной мельницы и Тимотий на вершине скалы с большим цейсовским биноклем в руках. Над косогором просвистел последний снаряд. Послышалось несколько длинных очередей, а потом вдруг все стихло. Над лесом повисла напряженная тишина. От последнего выстрела до первого «ура» пролетело всего несколько секунд, а казалось, что прошла целая вечность. Это прерываемое на ходу «ура» проскочило меж деревьев и унеслось куда-то высоко, под кроны деревьев. Между ветвями с шипением пролетела граната. Она покатилась по склону к Пливе. Эхом разнесся взрыв. На земле осталась только окаймленная зеленью черная метка.

Это первое, что увидел Дренко после того, как цепи четников скрылись в лесу. Взрыв гранаты оглушил его. Потом на какой-то момент он собрался с мыслями и стал вглядываться в черное пятно на земле. Хмель еще держал его в своей власти, и потому он никак не мог понять, что же произошло. Хотел закричать, но слова застряли у него в горле. Он не имел сил двинуться с места. Предчувствие несчастья овладело им. Ломая кустарник, Дренко шагнул вперед и остановился как вкопанный. Перед глазами все завертелось в бешеном вихре.

С поднятой винтовкой, отбросив голову назад, свалился солдат в кожухе.

Солдаты в белых кожухах и льняных рубашках группами выбегали из лесу и в паническом страхе смотрели на дождь пуль на воде. Пули летели им вдогонку, засеивали низину. Крики, стоны и выстрелы сливались воедино.