Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш - [29]

Однако вынужденная и, как оказалось впоследствии, временная покорность зауральских башкир не означала, что после пленения Али «в стане Кучумовичей башкир не осталось»[347]. Как мы увидим в дальнейшем, у сибирских царевичей все же имелись башкирские соратники, хотя и не в массовом, «общеплеменном» масштабе. К сохранившей им верность части табынцев присоединились (возможно, иногда по принуждению) представители других родовых групп башкир: кипчаки, кудейцы, айлинцы и др., а также влившиеся в их этническую среду отдельные группы сибирских татар (аяла-табын) и даже казахов (кыргыз-табын)[348]. Все они вошли в состав разноплеменной рати наследников Кучума.

Глава 4. Кучумовичи и калмыки

Герард Фридрих Миллер в «Истории Сибири» написал, что в одном архивном документе 1616 г. сын Кучума Ишим назван царем — по причине того, что Али, видимо, умер и черед ханствовать наступил для Ишима[349]. Позднейшие историки подхватили тезис о воцарении Ишима в 1616 г.[350]. Документ, подразумеваемый Миллером, — это, скорее всего, грамота царя Михаила Федоровича тюменским воеводам Ф.С. Коркодинову и И.Б. Секерину от 15 октября 1616 г.: по вестям из Тюмени, «Ишим царь сего лета хочет идти войною под сибирские юроды и под Уфинской город и на уфинские волости»[351]. Это единичный случай подобного титулования Ишима[352]. Во всех других источниках он предстает как царевич. К тому же нам известно, что его старший брат Али умер в 1649 г., оставаясь до конца дней, по некоторым сведениям, «царем Сибирским». Может быть, здесь сказались какие-то амбиции Ишима. Однако условия его жизни абсолютно не соответствовали притязаниям на монархический ранг.

Полагаю при этом, что династические права Ишима (равно как и его братьев, сыновей и племянников) были неоспоримы уже просто исходя из факта принадлежности к династии «природных» ханов-Чингисидов. Поэтому едва ли можно согласиться с теми авторами, которые отказывают Кучумовичам, оставшимся в Сибири в «особых (? — В.Т.) правах на сибирский престол» только из-за того, что первоочередные обладатели этих прав были вывезены в Россию[353]. Во всяком случае, Ишим обладал не большими основаниями претендовать на ханский ранг, чем его малолетние братья, попавшие в плен вместе с гаремом Кучума в 1598 г.

Дело еще в том, что Ишим не имел почти никакой опоры и поддержки, кроме калмыцких тайшей, и жил с семьей и немногочисленной свитой в калмыцких кочевьях или неподалеку от них. Соответственно и действовать он вынужден был с оглядкой на своих покровителей. В 1616 г. очевидцы передавали, что «Ишим царевич живет ныне в Колмацкой земле и кочует с кол маки. А колматцкие люди его почитают. А людей ево с ним только… 15 человек». Совместно с ним кочевали улусы двух тайшей с пятью сотнями воинов[354]. Не случайно военные экспедиции против Ишима 1600–1610-х годов в русских документах представлены как «колмацкая служба», «колмацкий поход»[355]. Подчиненное положение царевича иллюстрируется тем обстоятельством, что переговоры о его выдаче русские власти иногда вели с его калмыцкими патронами[356]. Вместе с калмыцкой конницей Ишим ходил воевать с казахами и туркменами[357]. В 1620 г. калмыцкие послы в Уфе шертовали за своих сюзеренов Хо-Урлюка и Чохура — и заодно за Ишима[358]. На протяжении 1616–1623 гг. его местопребывание фиксируется «у Семи Палат», по берегам Ишима и Тобола (в семи «днищах» от Тюмени)[359], т. е. в тогдашней области торгутских кочевий.

Иногда между ним и тайшами происходили ссоры (прежде всего из-за нежелания последних участвовать в борьбе за возвращение царевичу его исконных подданных из-под власти «неверных), и он обиженно откочевывал прочь[360]. В такие моменты он тяготился своим положением фактического приживала у новых хозяев степей и подумывал о переселении в Россию — вслед за несколькими своими братьями. Однажды он откровенно заявил присланному из Уфы толмачу: «А мое… житье видишь ты сам, здесь бы… лег, а при государской бы… милости встал…»[361]. Однако проходило время, и мысли выехать в Московское государство оставляли его.

Ишима удерживали «в Колмаках», кроме прочего, и родственные связи. Выше упоминалось, что за него выдал дочь предводитель торгутов Хо-Урлюк. Но через несколько лет, во время отсутствия царевича, «та… ево жона покинула да шла без нево замуж»[362]. Тогда Ишим взял в жены сестру Чохура и Байбагаса, владетельных князей из другого ойратского племени — хошутов[363]. Новые родичи служили ему в общем надежной опорой. В лагере Чохура он жил, и тот отказывался удерживать его от набегов, Байбагас же дарил ему пленных, добытых в походах[364]. Как докладывал в отписке на государево имя тобольский воевода в 1634/35 г., «Кучюмовы внучата поженились в Колмаках у болших тайшей на ближнем илемяни». При этом из калмыцких кочевий шли вести, что «Кучюмовым внучат[ам] колмацкие тайши людми подмогут. А Кучюмовы де внучата называют Сибирское государство своею землею и [хотят] де одиолично сибирские городы разорить без остатка»[365]. Родство и близкие отношения с хошутскими братьями-тайшами были выгодными для сибирских царевичей еще и потому, что Байбагас в то время занимал должность