Сибирские перекрестки - [70]
Таежник разрезал пополам старый мешок, накинул его на голову и ушел на берег. Пашка укрылся под полиэтиленовой накидкой и поплелся за ним. Запустив кораблики, они разошлись и сразу потеряли друг друга из виду.
Пашка сходил вниз, затем поднялся до шиверы и двинулся дальше вверх по реке. У следующей шиверы он наткнулся на дядю Лешу.
– Это ты, Пашка?! – раздался из темноты голос таежника, догадавшегося по шагам, что идет городской житель.
– Да, я!
– Ну как?
– Пусто! А у тебя?
– Четыре линка – разом! Пойдем вниз – там должно быть лучше… Иди вперед! Да держись подальше, не то зацепимся!..
Сплавляя кораблики, они двинулись вниз. За шиверой Пашка еще днем приметил прижимчик на той стороне реки, а под ним яму. И сейчас, сплавляя леску, он направил кораблик туда. Чутьем угадывая, что кораблик заходит под прижим, он спустился ниже, протянул под прижимом снасть, но напрасно. Он протянул еще раз – и тоже впустую. Разочарованный он пошел вверх, на ходу выбирая леску. В ту же минуту в темноте послышался характерный шлепок по воде, и леску сильно дернуло. Пашка обрадованно засуетился и потянул кораблик к берегу. Но тут снова послышался шлепок, за ним другой, трений и леска заходила ходуном. Снасть словно взбесилась. Безотчетно, не даваясь какой-то силе, Пашка уперся ногами в землю. Один за другим послышались сильные рывки, и вдруг все затихло: снасть пошла легко и свободно…
– За…! – зло взвизгнул он, поняв, что остался без снасти, и остервенело выругался.
Смотав остатки лески, он вернулся к шалашу. Вскоре пришел дядя Леша, тоже без рыбы и без снасти.
– Допился!.. Это же надо! Из рук вырвал! – ругался таежник так же остервенело, как и Пашка. – Ну где ее теперь искать! – размахивая руками, шарашился он вокруг костра, пытаясь разжечь его. – Пашка, да вздуй ты его! – раздраженно крикнул он, заметив, что связчик безучастно сидит у шалаша.
– Отсырело все, – буркнул Пашка, не поднимаясь с места и равнодушно глядя на таежника. – Давай спать – утром сделаем…
Проснулись поздно. Дождь уже перестал, но серое холодное небо готово было вновь разразиться потоками воды.
Дядя Леша сразу же ушел вниз по реке искать кораблик со снастью, надеясь, что его где-нибудь прибило к берегу. Ходил он долго, но вернулся ни с чем.
– Нема дел, Пашка! Двигаем домой!..
Пашка вспомнил Юльку и заторопился. От неудачной рыбалки и по-осеннему гнетущего сырого утра исчезло очарование Тагулом.
– Дядя Леша, я пойду вперед. Ты как?
– Ступай. Ты ходкий, зачем со мной тащиться?
– Завтра встретимся…
Пашка быстро побросал в рюкзак вещи и ушел от шалаша. Дорога до стана промелькнула незаметно.
К полудню ветер разогнал тучи, погода переменилась, и даже стало припекать солнце.
В стане никого не было, кроме поварихи, которая, отдыхая, дремала у себя в палатке. От нечего делать Пашка, для разминки, нарубил дров, взял полотенце и побежал к запруде. У воды, в тени сосен, было прохладно. Он разделся и, собравшись с духом, плюхнулся в запруду.
– Ух ты, ух! – забормотал он, пружинисто выскочил из холодной воды таежного ручья.
Попрыгав на берегу, он согрелся, обсох, натянул на себя полевую робу и вернулся назад на кухню.
– Зина! – крикнул он повариху. – Ты не знаешь, куда ушла Юлька?
– На керн!
Заглянув к себе в палатку и натянув кеды, Пашка побежал в поселок – на кернохранилище.
Пошли жаркие, душные дни. Раскаленное солнце нещадно палило тайгу. От зноя не было нигде спасения: ни в палатках, ни в тени деревьев, ни на берегу студеного Елаша. В чаще леса было до одури душно, мириадами расплодились паразиты и насекомые, обильно пошла паутина, густо покрывая кусты и деревья.
В стане геологов весь день было пусто. К вечеру первыми с керна пришли Юлька и Пашка. Забравшись в палатку, Юлька с блаженным стоном без сил упала на топчан.
– Павлик, иди к себе, я отдохну! – крикнула она Пашке.
Пашка заглянул в свою палатку, взял полотенце и пошел к запруде. Искупавшись, он вернулся назад и присел за одноногий топчанный столик, собираясь написать домой письмо.
– Павлик! – вдруг послышался громкий крик Юльки, и рядом с палаткой зашелестела трава под ее шагами. – В поселке стреляют!..
Пашка выскочил из палатки и прислушался. Со стороны поселка действительно доносились нечастые, но громкие и сухие выстрелы. Там как будто стреляли из винтовки или охотничьего ружья малого калибра. Не понимая, что там могло случиться, он повернулся и посмотрел на испуганное лицо Юльки.
– Не волнуйся, это, наверное, бичи… Перепились и стреляют…
Юлька ничего не ответила, подошла и прижалась к нему. Совсем близко Пашка увидел ее испуганные круглые глаза.
– Пойдем ко мне, – обнял он ее.
В палатке Юлька успокоилась, села рядом с ним, молча поджав по-детски припухлые губы. Ее молчание было настолько необычным, что Пашка невольно пристально взглянул на нее. Юлька, встретив его взгляд, казалось, что-то ждала. Пашка притянул ее к себе и поцеловал. Она вдруг легко и податливо опрокинулась на топчан. Целуя ее, Пашка почувствовал, как распахнулась у нее рубашка и открылась высокая красивая грудь. С каким-то странным остервенением Юлька прижала к ней голову Пашки, и по телу ее волной ударила дрожь, мгновенно передавшись и ему. Сознание у Пашки куда-то поплыло, быстро затухая. Из этого состояния его вернул к действительности шепот Юльки.
Сибирский край — государеву землю — русские купцы и первопроходцы осваивали без малого триста лет. Медленно, порой задерживаясь на одном месте на годы, двигались они вдоль могучих рек, по степям и тайге, где добром, а где и огнем добывая себе право «сесть на землю». Но были и организованные походы, которые возглавляли царские воеводы и казацкие полковники. Одним из таких известных и успешных царевых людей был Яков Тухачевский. Его отряд проделал тысячекилометровый путь от Тобольска до Ачинска и Кузнецкой земли, заложив несколько важных крепостей (острогов) по рекам Западной Сибири и подчинив власти Москвы окрестные племена.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.